В общем, в лабораторию Алексей Александрович ушел только через два часа, проведя и лекции, и практические занятия, пообещав к тому же назавтра продолжить обучение. Впрочем, по ходу занятий он вполне успокоился, даже загорелся от такой возможности вспомнить и применить в деле свои навыки. К тому же он и сам учился языку неандертальцев, небезосновательно полагая, что это может понадобиться.
А может, и нет! вспомнил свои недавние размышления профессор Романов, пробуя закрепить на руках ремешок механизма, сходного с обычными наручными часами.
Вот этим самым ремешком и сходным. Вместо корпуса с циферблатом на ремешке был закреплен большой янтарный кругляш, изготовленный из пластмассы.
Да не ищи ты язычка и дырочек, рассмеялся командир, застегивается на липучки.
Действительно концы ремешков чуть царапались, а соединенные несильным нажатием, уже не соскакивали с запястья.
И что это? вообще-то Алексей Александрович уже догадался; вопрос был в другом как Кудрявцеву удалось сотворить очередное чудо?
Это аналог вчерашнего ожерелья, подтвердил его догадку полковник, видел я, как тебе не хотелось отдавать «игрушку» Денату.
Так я и поверил, подумал, улыбаясь, профессор, ты, Александр Николаевич, конечно любишь делать подарки. Но этот переговорник делал явно с далеко идущими практическими целями. Ради меня ты вряд ли бы поднялся так рано, от молодой-то жены.
Впрочем, Оксана Кудрявцева тоже была здесь. У разведгруппы сегодня был вынужденный выходной, и практически вся она была здесь в самом интересном в лагере месте. Конечно, люди не бездельничали. Вон та же Оксана прикрепляла какие-то бирочки на маленькие кубики разных цветов, которые раскладывала на большом столе Бэйла; Анатолий с Марио помогали двум Сергеям, насчет которых у Романова возникло вдруг сумасшедшее подозрение не один ли из них выдавил надпись на священном молоте неандертальцев? Не взять ли (на всякий случай) образцы почерка у этих парней, а может еще у кого по примеру того, как брали совсем недавно анализы крови? Его умственные изыскания были грубо прерваны командир ловко расстегнул ремешок переговорника и закрепил его на собственном запястье.
Ты чего, Александр Николаевич, обиделся профессор, не можешь себе еще один сделать?
Могу, с совершенно непроницаемым лицом ответил Кудрявцев, и сделаю. Но на сегодняшних переговорах он будет только у меня.
Но почему? обиды в голосе Романова не убавилось, разве я раньше, с итальянцами, да колумбийцами
Отлично справился, поспешил успокоить товарища командир, но сегодня будут дикари; и дикари необычные. Они фальшь нутром почуют. А мне очень интересно будет услышать, о чем они будут говорить, уверенные, что мы их не понимаем. Предчувствие, понимаешь ли
С предчувствием командира профессор спорить не стал.
Между тем, Георгий Арчелия, как и обещел, был готов представить новые образцы пластмассы к испытаниям. Он заметно волновался; в основном потому, что никак не мог сам оценить результаты собственного труда. Лишь непонятная пока профессору, да и всем остальным (самому полковнику Кудрявцеву в том числе) способность командира физически воздействовать на неразрушимый материал могла показать сейчас, насколько продуктивно поработала эти два дня команда абхазца.
Полковник в сопровождении Алексея Александровича подошел к длинному столу, изготовленному, кстати, из той же самой пластмассы. На столешнице правильными рядами выстроились серые пористые кубики совершенно такие же, какими играют дети. По размерам такими же; единственным украшением им служили те самые бирочки от первого до двадцать пятого номера.
Почему их двадцать пять, задал резонный вопрос Романов, и тут же, спохватившись, сам ответил на него один контрольный, без добавок.
Точно, улыбнулся Георгий, контрольный. Только он как раз с добавками сразу со всеми. А какой не скажу, пусть Александр Николаевич сам определит.
Нашли фокусника, проворчал полковник, приступая к испытанию.
Первый ряд кубиков он раздавил пальцами совершенно свободно; по крайней мере лицо его с закрытыми глазами ни разу не показало, что он ощутил какую-то разницу. А разница была!
Седьмой самый крепкий, наконец озвучил свои ощущения Кудрявцев, ну и Двадцать первый лишь чуть-чуть послабее показался.
Ничего не показался, довольно улыбнулся абхазец, седьмой и был тем самым контрольным, а двадцать первый (он сверился с каким-то списком), в двадцать первом опилки от вашей бани.
Полковник потянулся за кубиками во втором ряду. Показалось профессору Романову или нет, но здесь дела пошли не так просто и быстро. И паузы были подлиннее и пальцы командира побелели заметнее А когда этот этап эксперимента закончился, глаза командира открылись не сразу; а когда открылись, сразу нашли Арчелия:
Это ты образцы проверяешь или меня? с видимым возмущением провозгласил он, теперь самый крепкий девятнадцатый, за ним третий.
Вай, молодец, может, нарочитым кавказским акцентом Георгий хотел скрыть смущение; а может, он действительно так сильно обрадовался? опять в точку: девятнадцатый контрольный, а третий русский. А еще что заметил, дорогой?