Нет, нет, заторопилась Люся, а Лариса скромно добавила: Наташа очень любила детей, может быть, она ушла работать в ясли или садик?
Кто вам сказал об этом? ответил Евгений, слащаво улыбаясь. У неё были проблемы со здоровьем. Я отправил её лечиться за границу, в Германию, туда, где отдыхали русские цари, в Баден-Баден, и она скоро вернётся. Вот тогда уже выйдет на работу. Представьте себе, заплатил за это удовольствие тысячу зелёных плюс дорога и разные документы. Вышло почти полторы.
Откуда же такие деньги у тебя? властно проговорила Лариса, присев на край табуретки у входной двери.
Более убогого жилища девушки не встречали в жизни. Покрытый паутиной потолок, серые стены, грязное покрывало на старом диване. На столе, изъеденном шашелем, банки консервов и крошки хлеба. В углу печь, используемая для складирования вещей. В проходе между комнатой и прихожей газовая плита на две конфорки, где стояла пустая кастрюля.
Убил миллионера, ответил теперь уже злорадно хозяин. Сами попробуйте. Мне нет ничто, заплатить за дом и электричество. Родители давно умерли, а других родственников у меня и у неё нет.
Ваш папа преподавал на физфаке в университете? Я встречала такую фамилию в списке преподавателей, заинтересовалась Люся удивлённо. Он читал у нас физику на первом курсе.
Нет, это ошибка. Это или однофамилец, или дальний родственник. Нет у меня никого и точка.
Люсе сразу не понравился его фамильярный тон и скабрезная улыбка, напоминающая волчий оскал.
Ваш папа преподавал на физфаке в университете? Я встречала такую фамилию в списке преподавателей, заинтересовалась Люся удивлённо. Он читал у нас физику на первом курсе.
Нет, это ошибка. Это или однофамилец, или дальний родственник. Нет у меня никого и точка.
Люсе сразу не понравился его фамильярный тон и скабрезная улыбка, напоминающая волчий оскал.
Девушки ушли расстроенные, что не узнали подробности о жизни своей сотрудницы. Скорее всего, она сожительствовала с этим Жекой, как он сам себя представил подругам. Ни о каком муже, ни та, ни другая от Наташи не слыхали. Значит, приятель появился недавно и сразу вступил в права мужа и любовника одновременно.
Вскоре полиция прекратила дознание. А однажды Лариса случайно сообщила Люсе, что встречалась со Скрипалем, и они собрались расписаться.
Как же Наташа? удивилась Люся, волнуясь, когда они возвращались после смены.
А она осталась там, в этом государстве навсегда, пояснила Лара. У них есть возможность устроиться на работу в качестве мигрантов. И мы уже оформили наше проживание и скоро зарегистрируемся.
Быстро! порадовалась Люся. А тебе не противно будет жить с этим отморозком?
Почему? Он мне обещал местную прописку и вином угощал. Представить трудно, что вот такой человек будет моим мужем.
Какой он человек. Натуральный зверь! И дом у него вот-вот рухнет.
Ты что завидуешь моему счастью? рассмеялась Лариса и стряхнула снег с воротника полушубка.
Делай, что хочешь!
Они расстались. Спустя несколько дней Лариса позвонила и сообщила, что у них загорелся дом, и все документы и вещи мужа сгорели. Будет ночевать у родственников в общежитии.
Внезапно Жека появился на почте вместе со своей подружкой, и они остались ночевать там, где не было камер наблюдения, то есть в кабинете начальницы почты, куда у Ларисы был доступ, так как она успела стать заместителем за короткий срок.
Слезами горю не поможешь. Все сочувствовали молодым. Дом собирались восстанавливать и выделили из профкома деньги на ремонт, как погорельцам.
У Лары начался роман с Жекой. Они купили подержанную иномарку, кое-как отремонтировали дом на деньги, выделенные коллективом. Все аккуратно сдали по две тысячи, что составило тридцать тысяч рублей. Жека не работал и жил прекрасно за счет сожительницы: напивался и грозил расправой «всем соседям, кто задумал прийти к ним в гости». Такую историю преподнесла Лара, когда к ней домой приходили следователи.
По возвращению из академического отпуска Люся попала уже в другую среду.
Она сдружилась со своими прежними сокурсниками, поэтому чувствовала себя не очень уютно в новом коллективе. Они казались ей детьми. После года работы Люся многое поняла, стала серьёзнее. Жизнь уже не казалась ей такой весёлой и светлой, как это было раньше.
Сдать «хвосты» не представляло большого труда. Девушка много и упорно занималась в течение года. На последних курсах учёба шла гладко. Стипендию Люся тратила всю на себя.
Отец покупал продукты, а она стряпала. Готовить Люся умела быстро и вкусно. Ей нравилось изредка побаловать отца каким-нибудь деликатесом. Он был не капризный и съедал всё, что Люся ему преподносила.
После третьего курса учёба пошла намного легче, так как основной фундамент знаний был уже заложен. Преподавателей Люся почти всех знала, к требованиям привыкла.
Группа, с кем училась Уварова после вынужденного отпуска, состояла из десяти девушек и шести юношей.
Постепенно её признали как «свою» и выбрали старостой. Дискотеки были редки, попасть туда было очень сложно, но, как староста, она могла в любой момент приобрести билет.