Первый выпуск учеников секретной спецшколы состоялся только в шестьдесят первом году, но результаты такого долгоиграющего проекта превзошли самые смелые ожидания. Все ученики под вымышленными безупречными биографиями поступили в самые престижные вузы и военные училища страны. Получив высшее образование и став дипломатами и журналистами, военачальниками и хозяйственниками, они на любой должности и в любом ведомстве в первую очередь оставались преданными и надёжными сотрудниками госбезопасности, филигранно выполняющими самые тонкие и ответственные поручения своего настоящего начальства.
В год первого выпуска тридцатилетний Курт Малер получил не только должность директора сорок шестой спецшколы, но и исключительное право собственноручно и единолично отбирать для себя будущих учеников. В последующие годы у Малера сложились хорошие личные отношения со многими главврачами родильных домов Центральной России, и когда он предложил Лёне Ивлеву тему для кандидатской диссертации, то имел в ней и собственную заинтересованность. К середине восьмидесятых годов у директора сорок шестой спецшколы накопился огромный опыт по выявлению новорожденных левшей, и сложилась собственная теория происхождения ненаследственной леворукости. Изучая медицинские карты отобранных отказников, он обнаружил, что большинство родов прошло с отклонениями в виде не лопнувшего вовремя плодного пузыря. В результате младенец рождался обмотанный оболочками и с жидкостью в лёгких. И если он в первые минуты не умирал от асфиксии, то впоследствии в четырёх случаях из пяти оказывался левшой. Отказников, родившихся в рубашке, Малер забирал сразу без всякого тестирования. Тех, кто всё же оказывался правшами, позже отправляли в один из образцовых московских детдомов. По мнению Малера, острая нехватка кислорода в первые минуты жизни приводила к необратимым изменениям в полушариях головного мозга, вследствие чего они как бы менялись местами. Полушарие, отвечающее за образное мышление, становилось ведущим, а полушарие, отвечающее за логику, наоборот, ведомым. Не имея медицинского образования и опираясь на одну лишь собственную статистику, Курт Малер не мог ни подтвердить, ни опровергнуть свою теорию. А обращаться к врачам честолюбивый немец опасался. Если теория окажется неверной, то Малера могут запросто осмеять; а если теория правильная то её украдут, а его фамилию даже не упомянут. Самым надёжным, казалось, представить теорию от лица какого-нибудь проверенного человека, который впоследствии представил бы Малера как своего учителя.
Глава 5. Школьные друзья
На роль такого человека идеально подходил Лёня Ивлев. Но, несмотря на его молодость и энтузиазм, работа над «скользкой» диссертацией практически не продвигалась. К третьему, последнему году аспирантуры в Лёнином портфеле помимо полученной от Малера статистики лежала лишь пара статей и схожих по теме монографий, заимствованных в Институте Мозга. К тому же его научный руководитель Яков Осипович Ройбах куда-то исчез, и, казалось, напрочь забыл о существовании своего аспиранта. В середине лета Лёня случайно столкнулся с ним в одном из институтских коридоров и бесцеремонно схватил профессора за руку.
Глава 5. Школьные друзья
На роль такого человека идеально подходил Лёня Ивлев. Но, несмотря на его молодость и энтузиазм, работа над «скользкой» диссертацией практически не продвигалась. К третьему, последнему году аспирантуры в Лёнином портфеле помимо полученной от Малера статистики лежала лишь пара статей и схожих по теме монографий, заимствованных в Институте Мозга. К тому же его научный руководитель Яков Осипович Ройбах куда-то исчез, и, казалось, напрочь забыл о существовании своего аспиранта. В середине лета Лёня случайно столкнулся с ним в одном из институтских коридоров и бесцеремонно схватил профессора за руку.
Лёня Ивлев? деловито осведомился Ройбах, свысока глядя на молодого человека, цепко ухватившегося за его рукав. Вот ты-то мне и нужен.
Вы мне тоже нужны.
Прекрасно! Значит, мы, наконец, нашли друг друга. Ты готов работать у меня исполнительным директором?
Кем-кем? ошеломлённо уточнил Лёня.
Исполнительным директором в медицинском кооперативе «Анаитис». Специализация акушерство и гинекология. Первый частный роддом в Москве! Роды в палате, в воде и на дому! Ройбах профессионально отточенным жестом сунул в руки опешившему Лёне визитку с помпезным золочёным тиснением.
За окном медицинского института шелестел новенькими шальными деньгами девяностый год. Это было время, когда каждый день создавались и бесследно исчезали всевозможные кооперативы, биржи, банки и товарищества. В коммерцию подались все, в том числе и медицинские работники.
А как же диссертация?
Да кому она теперь нужна эта диссертация? Так ты согласен?
А что я буду делать в этом вашем кооперативном роддоме? Я в аспирантуре уже позабыл, как выглядят беременные женщины! честно признался Лёня.
А тебе и не нужно знать, как они выглядят! Ты будешь считать деньги, подписывать документы, получать и выдавать препараты, следить за аппаратурой.