Значит, в ваш инкубатор попадают только абсолютно здоровые левши-отказники?
А вот это уже государственная тайна, извинительно развёл ладони Курт Малер.
Лёня Ивлев уже давно привык к тому, что почти всё связанное с работой его бабушки и Курта Малера является секретом. Единственное что он знал о сорок шестой спецшколе это то, что там готовят будущих суперразведчиков.
Сорок шестая спецшкола МГБ СССР была создана через год после окончания войны по образцу немецкой детской разведшколы в Вайсдорфе. О её устройстве и организации рассказал советским контрразведчикам единственный выживший курсант четырнадцатилетний Курт Малер. Ещё кое-что удалось почерпнуть из уцелевших архивов Имперских министерств здравоохранения и национальной безопасности.
Оказалось, что в нацистской Германии во второй половине тридцатых годов леворукость была признана таким же опасным социально-генетическим отклонением, как наркомания, хронический алкоголизм и гомосексуализм. Все взрослые левши ставились на учёт в картотеке наследственности и получали серьёзные ограничения в профессиональной и социальной сферах. Для малолетних левшей была разработана особая программа воспитания, которая осуществлялась в специализированных приютах. Родильные дома во всех крупных городах Германии были поставлены под контроль министерства Имперской безопасности. Уполномоченные лица из медицинского персонала родильных отделений проверяли всех новорожденных на возможную врождённую леворукость. При малейшем подозрении на «генетическое отклонение» младенец под предлогом обнаружения какого-либо заболевания изымался у матери и отправлялся на обследование в Берлинскую спецклинику МИБа. Если ребёнок оказывался правшой, то его через несколько месяцев возвращали родителям, а если подтверждалась леворукость, то матери говорили, что младенец умер, и его дальнейшую судьбу решала специальная комиссия. Самые сильные и перспективные попадали в Вайсдорф; самые слабые уничтожались как бесполезные генетические уроды; основная же масса попадала в специализированные приюты, где маленьких левшей воспитывали как грубую рабочую силу, лишённую возможности иметь потомство.
Курт Малер был первым и самым старшим учеником Вайсдорфа. В тридцать шестом году, когда Курту едва исполнилось пять лет, его отца арестовали за измену родине, ведение антигосударственной пропаганды и шпионаж в пользу Британской империи. Было неясно, какие тайны мог выдать англичанам обычный преподаватель Баварского университета Иоганн Малер, но его очень быстро приговорили к десяти годам каторжных работ, на которых он вскоре и умер то ли от болезни, то ли от несчастного случая. Мать Курта скончалась ещё при родах, и оставшегося сиротой мальчика взял на воспитание давний друг семьи Малеров профессор-психиатр, завкафедрой расовой гигиены Отто Шмутц. Через два года профессора неожиданно перевели из Мюнхена в Вайсдорф, и семилетний ярко выраженный левша Курт Малер по протекции приёмного отца стал первым курсантом новосозданной детской разведшколы.
В школе мальчику понравилось. Все остальные «курсанты» были почти вдвое моложе его, и преподаватели относились к семилетнему Курту как к взрослому и занимались с ним по индивидуальной программе. Помимо родного немецкого языка он начал учить английский, итальянский и русский. Его стали всерьёз нагружать физической и стрелковой подготовкой, а главное учить одинаково хорошо работать обеими руками как левой, так и правой. Со временем в его учебной программе точные науки математика, физика и химия были сильно усечены в пользу гуманитарных истории, географии и философии. Мальчик изучал историю мировых религий и даже основы запрещенного в нацистской Германии марксизма. Но самым важным и весьма приятным было то, что с первых же дней пребывания Курта в разведшколе, мальчику внушалась мысль о его превосходстве над всеми другими детьми, грядущей великолепной карьере и благородной службе на благо великой Германии.
В школе мальчику понравилось. Все остальные «курсанты» были почти вдвое моложе его, и преподаватели относились к семилетнему Курту как к взрослому и занимались с ним по индивидуальной программе. Помимо родного немецкого языка он начал учить английский, итальянский и русский. Его стали всерьёз нагружать физической и стрелковой подготовкой, а главное учить одинаково хорошо работать обеими руками как левой, так и правой. Со временем в его учебной программе точные науки математика, физика и химия были сильно усечены в пользу гуманитарных истории, географии и философии. Мальчик изучал историю мировых религий и даже основы запрещенного в нацистской Германии марксизма. Но самым важным и весьма приятным было то, что с первых же дней пребывания Курта в разведшколе, мальчику внушалась мысль о его превосходстве над всеми другими детьми, грядущей великолепной карьере и благородной службе на благо великой Германии.
Учёба, сулившая такие радужные перспективы, неожиданно и трагично окончилась майским вечером сорок пятого года. Во время ужина приёмный отец Курта главный врач разведшколы Отто Шмутц объявил, что в городе выявлены случаи заболевания брюшным тифом и все ученики должны быть срочно вакцинированы. Главный врач и медсестра разложили на двух крайних столах кюветы со шприцами, коробочки с ампулами, ватки и спирт. Перед выходом из столовой каждый ученик получил свои пять кубиков прозрачной жидкости. Самые маленькие трёх-четырёхлетние ученики почувствовали сонливость, даже не дойдя до своих спален. Их раздевали и укладывали на кровати воспитатели и нянечки. Курт, которому укол сделал лично его приёмный отец, уже засыпая, почувствовал лёгкую тошноту и головокружение. «Наверное, запеканка была несвежая», подумал он и провалился в темноту.