Вильгельм покачал головой, не то соглашаясь, не то опровергая сказанное Матильдой.
– Если он не пойдет со мной, то останется просто богатым торговцем, однако ему не по душе насмешки знати. Бьюсь об заклад, он примет мои условия хотя бы ради того, чтобы стать равным среди них.
– Зачем же ты спрашиваешь мое мнение, если все уже решил сам? – съязвила Матильда. – У меня есть дела поважнее, чем среди ночи подслушивать у дверей.
Вильгельм поспешил успокоить ее. При желании никто искуснее Матильды не мог превратить его жизнь в ад.
– Ты же знаешь, как я дорожу твоим мнением. – Вильгельм нежно обнял ее. – Любуясь мужскими достоинствами этого жеребца, ты ведь просто хотела подразнить меня, и этот мужчина совсем не волнует тебя? Скажи мне правду.
Заметив грозную складку у него на лбу, Матильда прильнула к мужу и нежно поцеловала его.
– Какой ты умный и проницательный, милый. Ну конечно, я разыграла тебя. Мне совсем не понравился этот Гейдж Дюмонт.
***
– Тебя долго не было в Бельриве. – До Малика донеслись стремительные шаги Гейджа, но он не повернул головы, глядя в открытое окно. Гейдж уже с порога понял, что его друг встревожен.
– Он предложил тебе весь мир или только часть его?
– Рыцарское звание, баронский титул, земли по моему выбору в Англии. – Гейдж встал рядом у окна. – Он, похоже, удивлен и сам своей неслыханной щедростью.
– Но ты так не считаешь. – Малик не отрывал взгляд от летящей кометы. – Ты не доверяешь ему?
– Он велит явиться к нему среди ночи, опасаясь, как бы его бароны не пронюхали о сделке со мной, а их доверием он дорожит и боится лишиться его. Затем угрожает захватить Бельрив, если я откажусь дать ему то, что он просит. Разве можно ему доверять?
Малик промолчал.
– И потом, зачем мне рисковать? У меня есть все, что мне угодно и чего я хочу.
Гейдж оглядел роскошный зал, и взгляд его задержался на золотом слонике, филигранно сработанной статуэтке, красовавшейся на столе, на великолепном ковре с изображением охотящегося в пустыне льва, украшавшем дальнюю стену. Его покои были обставлены чудесной резной мебелью с инкрустацией из золота, серебра, перламутра и слоновой кости. В своем Бельривском замке он повторил блеск и роскошь византийских дворцов, где не раз бывал. Скудное убранство нормандских поместий, как и замка его отца в Норвегии, наводило на него уныние.
– Не все, – запоздало возразил Малик. – Здесь тебе все время придется с оружием доказывать свои права и защищать свое добро, бороться за то, чтобы тебя признали равным эти надутые бароны.
– В Англии может быть то же самое. Только там я буду сражаться с саксами, как здесь со своими нормандскими собратьями. Пожалуй, я не двинусь с места.
– Ты не сможешь оставаться в стороне. – Малик отошел от окна. – Ты рожден для королевского трона, и Англия – первый шаг к нему.
– Баронский титул еще не все королевство, – безучастно уточнил Гейдж, и тут его осенило. Он понял намек Малика. – Ты думаешь, я хочу свергнуть Вильгельма?
– Не исключено.
Мысль об этом не раз приходила Гейджу в голову – так досаждал ему при встречах Вильгельм, унижал, потакая презрительным насмешкам своих вассалов над «жалким торговцем». Тогда Гейдж готов был смести все на своем пути к королевскому трону.
– Я богат, но понадобятся копи царя Соломона, чтобы победить Вильгельма.
– Правильно, и все-таки ты примешь его предложение. Ты ведь сам жаждешь битвы, и покой не для тебя. Да и в бой ты готов ринуться и без посулов Вильгельма. Не подвернись Англия, была бы Византия или вновь та холодная страна на севере, – посмеивался над другом Малик.
– Не бойся, только не Норвегия. – Рот Гейджа передернула судорога. – И не Византия, если ты останешься со мной.