Максим не пошел в сторону бурелома и болотистых земель, и он не собирался искать деревню. Он двинулся на юг, планировал пройти некоторое расстояние лесом, а затем выйти к шоссе и продолжить движение на Москву. Возможно, ему повезет, и он найдет заправленный автомобиль с рабочим аккумулятором. Ну, а если не найдет, то будет идти пешком. И Максим вспомнил книгу, которую он читал в шестом или седьмом классе «Путешествие из Петербурга в Москву». Воспоминания о школе, о приятном и беззаботном детстве заставили улыбнуться.
Но что-то его останавливало. Это «что-то» хватало за руки, упиралось в грудь и просило подождать, не уходить, не бросать эту кучку перепуганных и потерявших убежище и друга людей. Остановиться. Вернуться и помочь им найти хотя бы дом, чтобы несчастные смогли пережить скорую зиму. Максим считал, что он тоже приложил руку к их бедам, ни напрямую, но косвенно.
Нет, я не причастен к этому, уверенно заявил он сам себе. Я не просился к ним в дом на ночь и не я прибежал в дом с толпой тварей. Я к этому непричастен, и не мое дело, что с ними будет.
Все правильно. Брось их и иди ко мне. Путь ты знаешь, осталось лишь пройти его
Боль появилась резко, но казалась терпимой. Постепенно она росла, порождая ощущение того что вот-вот лопнет череп. Максим зажмурился.
тебе нравится белокурая сучка, но ты не должен на это отвлекаться, ты выше этого. Сильнее. Иди. Ты знаешь, где я, и мы должны встретиться.
Максим схватился за голову и уселся под дерево. От боли помутилось зрение, и картинка перед глазами превратилась в темное размытое пятно. Максиму казалось, что он может потерять сознание (или разум?) в любую секунду. Но где-то в дальнем и темном углу подсознания он желал этого. Он хотел потерять сознание. Отключиться. Хотел не слышать этот ужасающий голос и не чувствовать боли.
Кто ты?
Иди
Кто ты?
ко мне!
Ответь
Зрение отключилось полностью, и Максим начал проваливаться в темноту. Постепенно скорость падения увеличивалась. Он пытался ухватиться хоть за что-нибудь, но руки не могли ничего нащупать. Оставалось только падать, ожидая смертельного удара в любую секунду.
Неожиданно темнота начала рассеиваться и послышался приятный голос. Добрый голос из другой реальности, но он слышал его. «Максим, что с тобой? Очнись. Открой глаза». Веки. Максим пытается поднять тяжеленые веки, но сначала ему не удается это сделать. Он предпринял еще попытку, и когда глаза открылись, кругом все еще было темно, но теперь Максим различал силуэты.
Я в лесу и я снова отключился.
Перед взором Максима появилось лицо, покрытое густой бородой. Затем он увидел глаза, они смотрели прямо на него и казались испуганными, а затем в зарослях бороды появилась улыбка.
Максим, Священник тряс его за плечи. Что с тобой? Ты в порядке?
Да, да, зрение вернулось к Максиму, и прямо перед собой он увидел Священника, стоящего на коленях. Антон тоже был рядом и держал правую руку в кармане армейских штанов, Максим не сомневался, что тот сжимает рукоятку пистолета. Просто уснул.
Ну да, конечно, Антон смотрел на него с уже привычным подозрением, и взгляд перемещался с лица человека на мачете и обратно. На сырой земле под деревом.
Максим действительно лежал на сыром мху, но дождевик не пропускал воду, и она не могла добраться до тела. Он не собирался объяснять это Антону. Максим начал подниматься с земли, и Священник кинулся помогать, но помощь не требовалась. Максим знал, что когда появляется демонический голос начинает болеть голова и мутиться сознание, отчего он иногда отключался на минуту-другую. Но как только голос замолкал, то боль и помутнение разума мгновенно отступали, будто ты принял таблетку анальгина.
Священник придержал Максима, пока он поднимался, а затем принялся очищать свои колени, на землю посыпались елочные иголки, желтые листья, кусочки мха, но сырые круги ему не удалось оттереть. Антон стоял рядом и пристально наблюдал за Максимом, продолжая держать руку в кармане с пистолетом. Когда Священник закончил чистку своих потасканных и грязных штанов он поднял взгляд на Максима и сказал:
Мы можем с тобой побеседовать?
Максим сразу догадался, о чем будет эта «беседа», и он не хотел об этом говорить. Не хотел им рассказывать.
Почему я вообще здесь нахожусь? задумался Максим. Почему я должен с вами беседовать? Рассказывать вам что-то, объяснять. Надо идти. Мне надо идти.
Тебе нравится белокурая сучка
Максим поморщился от легкой волны боли.
С тобой все в порядке? с робостью в голосе поинтересовался Священник.
Да, если ты хочешь, то мы можем поговорить, ответил Максим.
Я говорю: спасибо тебе, Максима раздражал этот речевой оборот, захотелось ударить Священника по губам, но парень сдержался. Я знаю, что ты хороший человек. Я вижу это, Максим. Мне кажется, что ты пережил что-то страшное и если ты хочешь выговориться, то не стесняйся. Я выслушаю и постараюсь понять, возможно, я помогу тебе.
Почему я вообще здесь нахожусь? задумался Максим. Почему я должен с вами беседовать? Рассказывать вам что-то, объяснять. Надо идти. Мне надо идти.
Тебе нравится белокурая сучка
Максим поморщился от легкой волны боли.