В тот вечер я довёз её на машине до её дома, так как закончил свои дела. Я хотел ей подарить скатерть, вышитую ею в молодости, но она наотрез отказалась, сказав, что счастлива, что её работа будет находиться в священном месте. И, поблагодарив меня от души, она поднялась к себе в квартиру на третьем этаже.
Первое служение после возрождения храма на Рождество прошло великолепно. Храм был почти полный. Ощущение присутствия Святого Духа и церковное пение наполняли его невероятной благостью. В конце богослужения я прощался с прихожанами у двери. Многие говорили, что обязательно ещё вернутся. Но один мужчина, в котором я признал соседа по району, остался сидеть и пристально вглядывался во что-то перед собой. Тогда я не мог не полюбопытствовать, почему он не уходит. Мужчина спросил, откуда у меня эта скатерть, которая висит за алтарём, потому что она идентична той, которую собственноручно вышила его жена много лет тому назад в Австрии до начала войны, и как вообще могут существовать две вещи, неотличимо похожие друг на друга. Он рассказал мне, как пришли нацисты, и как он вынудил жену первой уехать из страны для её же безопасности, и как он собирался последовать за ней, но его арестовали и отправили в концентрационный лагерь. И с тех пор он вот уже тридцать пять лет не видел ни её, ни своего дома. И он каждый день мучает себя вопросами, жива ли она, всё ли с ней хорошо
После того как он рассказал мне свою историю, я спросил его, не согласится ли он прогуляться вместе со мной недалеко. Я поймал машину и отвёз пожилого мужчину к дому, где высадил три дня назад пожилую женщину. Затем помог пожилому человеку подняться на третий этаж и позвонил в дверь, предчувствуя самое красивое Рождество в его жизни, которое он только мог себе представить. Ведь он никогда раньше не ходил в храм, а накануне Рождества решился всё-таки, а может, ему подсказало сердце.
Поэтому, дитя моё, я призываю тебя: слушай своё сердце, а то можешь потом страдать и сожалеть об этом не тридцать пять лет, а всю жизнь. Ведь зачем человеку долго давать свою любовь, если её отвергают? Однажды он перестанет её тебе давать и найдёт другую спутницу, ту, которая будет рада принять его любовь. Не надо колебаться, когда речь идёт о любви, что бы ни случилось, любовь всегда права.
Благодарю тебя, святой отец, за понимание и утешение. Если бы не ты, не знаю, как бы я пережила все свои жизненные кошмары.
Да благословит тебя Бог.
Благодарю ещё раз. Я пойду, батюшка.
Иди с Богом, дитя моё. Кстати, Амина, ты и Аман молитесь под той самой скатертью. Жизнь может быть невероятно чудесной, если верить в это.
Из храма Амина отправилась домой и решила всё рассказать матери, чтобы она, как настоящая подруга, утешила её и помогла правильным советом.
Мама, мне плохо! крикнула Амина и вошла в свою комнату.
Что случилось, дочка?
Мне больно, мама, я не знаю, что мне делать! Кажется, я влюбилась.
О боже, что ты такое говоришь, дочка? Если твой папа услышит, он нас обеих убьёт.
И я буду только рада. Мне больно, мама, что мне делать, скажи? плакала и умоляла Амина о помощи; мама её такой ещё никогда не видела.
Не знаю, как тебе помочь, доченька, со мной такого никогда не было.
А как с тобой было?
Мой отец нашёл мне жениха, когда я была ещё совсем маленькой. И, когда я выросла, вышла замуж за твоего отца.
Как можно было выйти замуж за человека, которого ты не знала? Это же дикость, мама!
Почему не знала знала. Наши семьи дружили. К тому же, дочка, любовь придёт потом, со временем.
Прости, мама, но ты мне не советчик. Ваша с папой история для меня не лучший пример для подражания, она мне отвратительна
Да кто он такой, что ты из-за него впервые осмелилась говорить такие глупости?
Аман, мама! Аман.
О боже, дочка, что ты наделала, он же не индиец! Он не подходит тебе, и он не сможет соблюдать наши традиции.
Традиции? Какие традиции? Не те ли, по которым я два года была в статусе не жены, а рабыни? Быть всегда униженной и прибитой разве таких традиций заслужила твоя дочь, мама? Я не хочу жить, как ты, мама, в страхе, каждый день дрожать при появлении мужа и всё время повторять: «Да, мой господин, что вам угодно, господин, извините меня, мой господин». Разве такой должна быть любовь?
Но жена должна слушаться мужа, это её долг.
Традиции? Какие традиции? Не те ли, по которым я два года была в статусе не жены, а рабыни? Быть всегда униженной и прибитой разве таких традиций заслужила твоя дочь, мама? Я не хочу жить, как ты, мама, в страхе, каждый день дрожать при появлении мужа и всё время повторять: «Да, мой господин, что вам угодно, господин, извините меня, мой господин». Разве такой должна быть любовь?
Но жена должна слушаться мужа, это её долг.
Слушаться из уважения, но не из страха.
Амина! Амина! Амина! раздался громкий голос Амана из гостиной.
О боже, этого ещё не хватало! Кто впустил его сюда? сердито спросила мама Амины, боясь, что с минуты на минуту может прийти её муж.
Я его впустила, произнесла бабушка Амины, понимая всю ситуацию и пытаясь хоть как-то помочь.