Я ненавижу тебя, твоих проклятых родственников, которые воспитали тебя таким уродом! Я ненавижу, что поддалась тогда на твои слова о будущем и о нашем счастье. Ты испортил мне жизнь, лучшие годы я потратила впустую на то, чтобы изменить нашу жизнь, но ты профессионально и цинично, всеми силами, убиваешь этот мир и все вокруг себя. Урод! Как же я всех вас ненавижу. Она взяла со стола массажный резиновый шар с колючками, и запустила со всей силы ему в голову.
В последнее время истерики стали чаще и интенсивней. Изученная им система, что стоит лишь потерпеть 45 минут, а потом все стихает, дала сбой.
Попытка поговорить по душам, рассказать ей, что его волнует, обратилась полным провалом.
Грязные вопли неслись на него, часть отваливалась, ударившись в него, но некоторые проходили сквозь слух, он чувствовал их не только ушами, но и кожей, и это било сильно и жестко, учащая сердцебиение и ломая накопленные правила и систему ценностей. Ощущение, что что-то внутри рушится и разваливается, было осязаемым.
Он понял, что больше этого не выдержит.
Ее вопли резонировали по всему телу, разносились по стенам, отражались от предметов, и снова ударялись в него.
Развернувшись, он выдохнул, повернулся к ней спиной. Она продолжала что-то кидать вслед. Он дошел до двери, повернул замок, вышел, закрыл поскорее дверь ключом, чтобы не выплеснуть из квартиры ее эмоциональный крик, подошел к лифту, достал пачку сигарет, и нажал кнопку вызова.
Курить в лифте не хотелось. Ожидание недовольства соседей, которые могли зайти на нижних этажах, оставило его с не зажженной сигаретой в зубах. Открылись двери лифта, и он шагнул вперед. Всем весом наступив на пол, он услышал и ощутил хруст опоры, и, как в замедленной съемке увидел, что его нога проваливается вниз. Пытаясь удержаться, он раскрыл руки, но схватиться было не за что. Он больно ударился челюстью о треснувший пол, и, на секунду застряв в отверстии, начал падать в темную шахту. Он летел, видя перед собой канаты и кабели, ощущая соленый привкус прикушенного языка. Вниз. Все быстрее и быстрее мелькали перед ним технические детали, и приближалось дно.
Он не хотел кричать.
Он просто смотрел и думал.
Хотелось вспомнить жизнь, хотелось закурить, хотелось что-то сделать
Но было ясно, что он не успеет ни того, и другого.
На дне шахты лифта лежало неестественно скрюченное человеческое тело. Из приоткрытого рта текла струйка крови.
Сверху летела неприкуренная сигарета, которую несколько секунд назад сжимало в зубах недвижимое тело несостоявшегося волшебника.
Пупырчатый шар для массажа прокатился вдоль стены и замер.
Она прилетела
У всякого безумия есть своя логика (Шекспир)
Привет! Я скоро приеду! Ты представляешь, уже скоро, уже скоро, она наспех говорила в трубку, пытаясь донести свою радость и свое ощущение предвкушения долгожданной встречи.
Он ее слышал. Молчал. И улыбался сам себе, прижимая плечом сотовый к уху.
Она продолжала что-то говорить, ее мысли обгоняли слова, прыгали с темы на тему, но это было совсем не важно. Ведь она скоро приедет. И они скоро увидятся.
Эта долгая разлука им обоим жутко надоела. Последние дни, несмотря на занятость, они стали переписываться чаще, и даже звонить друг другу, чего не делали поначалу.
Предвкушение встречи придавало какое-то спокойствие, уверенность, радость. Делало его сильнее, выше, стройнее. Ему надоело одиночество. Он сам этому удивлялся, но это было именно так. Чувство свободы и независимости замечательное чувство, но со временем начинаешь понимать, что это не должно продолжаться всю жизнь. Становится пусто, пресно, неинтересно и иногда невыносимо. Пустота перестает приносить удовлетворение. Самостоятельность надоедает.
Что? переспросил он, поняв, что задумался и пропустил ее вопрос.
Он не хотел кричать.
Он просто смотрел и думал.
Хотелось вспомнить жизнь, хотелось закурить, хотелось что-то сделать
Но было ясно, что он не успеет ни того, и другого.
На дне шахты лифта лежало неестественно скрюченное человеческое тело. Из приоткрытого рта текла струйка крови.
Сверху летела неприкуренная сигарета, которую несколько секунд назад сжимало в зубах недвижимое тело несостоявшегося волшебника.
Пупырчатый шар для массажа прокатился вдоль стены и замер.
Она прилетела
У всякого безумия есть своя логика (Шекспир)
Привет! Я скоро приеду! Ты представляешь, уже скоро, уже скоро, она наспех говорила в трубку, пытаясь донести свою радость и свое ощущение предвкушения долгожданной встречи.
Он ее слышал. Молчал. И улыбался сам себе, прижимая плечом сотовый к уху.
Она продолжала что-то говорить, ее мысли обгоняли слова, прыгали с темы на тему, но это было совсем не важно. Ведь она скоро приедет. И они скоро увидятся.
Эта долгая разлука им обоим жутко надоела. Последние дни, несмотря на занятость, они стали переписываться чаще, и даже звонить друг другу, чего не делали поначалу.
Предвкушение встречи придавало какое-то спокойствие, уверенность, радость. Делало его сильнее, выше, стройнее. Ему надоело одиночество. Он сам этому удивлялся, но это было именно так. Чувство свободы и независимости замечательное чувство, но со временем начинаешь понимать, что это не должно продолжаться всю жизнь. Становится пусто, пресно, неинтересно и иногда невыносимо. Пустота перестает приносить удовлетворение. Самостоятельность надоедает.