Одиннадцать дней!
Лариса поняла, что так считать Ландаун может долго, и приняла неизбежное.
Кх-м.
Вот и хорошо! А теперь постараемся понять, почему именно так. Ведь также как заботиться о теле тебе придется всю твою долгую счастливую жизнь, точно также тебе самостоятельно придется заботиться о чистоте твоей души. А чистота твоей души это залог приязненного и благожелательного отношения к тебе твоего мужа, к которому ты недавно так рвалась.
Так почему все-таки молчание? озвучила Гюльчетай вопрос, созревший в глазах Ларисы. Та благодарно кивнула ей.
Светлые и чистые мегастоны содержат информационную базу, которая помогает нам в светлых созидательных делах, а также программы-алгоритмы исполнения этих светлых дел. Они несут благо всем людям, а в конечном итоге и всей Вселенной, так что Вселенная заинтересована в их существовании и подпитывает их своей энергией при их исполнении. Чем чаще ты творишь Добро, тем больше эти программы, а лучше сказать правила от слова «Правь» получают энергии Вселенной.
Логично! перевела Гюльчетай одобрительное мычание Ларисы.
Темные деструктивные программы не получают энергии Вселенной, энергии Любви, потому что нацелены только на самих себя, их отличительная черта эгоизм, самость. Вселенная им не отказывает, энергия Любви разлита повсюду, но эти программы не способны ее воспринимать. Для питания им нужны энергии гордыни, зависти, злобы, раздражения, гнева и т. п. И они добывают их, даже если при этом вредят своему «хозяину». Зависть и злоба подпитывают программу, но одновременно подтачивают и сжигают здоровье человека.
Но ведь они этим и свое существование укорачивают?
Нет, при этом они размножаются. Излитая злоба поселяется в другом человеке, потом распространяется дальше. Как остановить ее рост? Забыть про нее. Выйти из привычного информационного поля, прекратить общение, Ландаун улыбнулся Ларисе. Все святые уходили в пустыню, кто на 40 дней, кто на год, чтобы очиститься от этих программ.
Ты хочешь сделать меня святой? спросила Лариса устами Гюльчетай.
Конечно.
А как же я тогда выйду замуж?
Идея, что святым один путь в монахи, выдумана темными силами, чтобы святые не размножались. На самом деле именно святым нужно иметь семью, детей, именно они способны к Любви и созиданию.
Блин! перевела Гюльчетай эмоциональный жест Ларисы. Блин! Блин! Блин! Почему я раньше об этом не догадалась?
Скоро ты будешь знать гораздо больше. 11 дней ты проживешь вон в той баньке, одна в тишине, только под свист ветра и скрип дверей. Без мирских дел и забот, даже еду тебе будет приносить Гюльчетай и ставить в сенях. Твои программы от информационного голода взвоют и набросятся на тебя, но силы их быстро иссякнут без подпитки. Ты выйдешь обновленной, чистой, светлой.
Лариса послушно пошла в баньку.
Погоди! остановил ее Ландаун. Есть еще одна тонкость! Как ты правильно отметила, голод уморит негативные программы, но позитивные, созидательные правила надо подпитывать, наращивать, лелеять.
То есть надо позитивно мыслить? предположила Гюльчетай.
Чтобы позитивно мыслить, нужно иметь чем
Ты опять намекаешь на недостатки женской логики, типа у женщин голова, чтоб прическу носить, а не чтобы мозгами думать завелась Гюльчетай, а может Лариса.
Да не об этом я! махнул рукой Ландаун. Думаем мы словами. Слова как клавиши на рояле есть черные клавиши, а есть белые. Сейчас у людей рояли испорченные разных ругательств, подколок и подначек даже дети знают очень много, на их клавиатуре сплошь черные клавиши, а белых клавиш всего, может быть, десяток.
Не может быть!
Ну, назови десять хороших слов, которые ты могла бы применить к себе, предложил Ландаун.
Гюльчетай загнула первый палец:
Я красивая и вдруг задумалась. Э-э добрая, заботливая э-э
Ласковая! не выдержав, подсказал Ландаун и загнул ей четвертый палец.
Я сама! запротестовала Гюльчетай и с немой подсказки Ларисы заявила, Сексуальная?
Только русские слова или слова родного языка!
То есть татарские можно?
Конечно, разрешил Ландаун. По своим корням русский и татарский очень близки. Например, татарское «ани» (мама) в русском соответствует местоимению «она», которое употребляется по отношению к женскому началу.
Ладно. Тогда я не сексуальная, я желанная! Я женщина! Это хорошее слово?
Замечательное!
Я она, я ани, я мама, я солнце, я небо, я каждый цветок в нашем поместье, я каждый поцелуй на твоей щеке. Я звезда над твоей головой. Я тишина, что помогает тебе думать, я пенье птиц, что будит тебя утром
Ландаун слушал эту поэму, открыв рот.
Ну, что, набрала я десять хороших слов? Гюльчетай нежно пальчиком закрыла ему рот, но зубы все-таки склацали.
Да! помотал головой Ландаун и обратился к Ларисе. Ну, вот что-то в этом духе. Главное, чтобы у рояля нашего сознания было в достатке белых клавиш, чтобы играть на нем мелодию добрых мыслей. А теперь иди напутствовал он свою послушницу, в баню!
Лариса в задумчивости удалилась. В баньке было тепло, но не жарко. На полке разложена постель. В предбаннике аккуратно сложены дрова, так что можно было прожить здесь спокойно целый месяц. Лариса щелкнула выключателем, свет не зажегся, Ландаун лампочку предусмотрительно выкрутил. Теперь у нее был только дневной свет и долгая звездная ночь.