Он попросил всех выйти из курятника
Ну, ясно, дальше мы услышим ту же историю 3+7 дней, которая подарила несушкам вторую жизнь! рассмеялась Гюльчетай.
Он попросил всех выйти из курятника
Ну, ясно, дальше мы услышим ту же историю 3+7 дней, которая подарила несушкам вторую жизнь! рассмеялась Гюльчетай.
Да, подтвердила Лариса. Куры снова начали нестись, и прожили бы еще одну жизнь, если бы начальство, наученное горьким опытом, не провело постепенную смену курсостава.
Замечательно! сказал Ландаун. Это подтверждает основную гипотезу. Мы на верном пути. Но все-таки это только начало. Первая встряска организма. Следующий шаг научиться слушать свой организм, почувствовать заново вкус всех продуктов. Чтобы организм понял, что он на самом деле хочет, что ему нужно какая вода, какая пища. Только твой организм знает, что ему надо не врачи и не диетологи.
По окончании процедуры 3+7 изрядно посвежевшая и постройневшая Лариса вертелась перед зеркалом и восторженно ахала: она сбросила 5 кг, влезла в свою старую юбку и вообще чувствовала себя прекрасно.
Ну, положим, сбросить вес в нашем деле было не главное, философски заметил Ландаун, но Лариса не дала ему договорить:
Нет, главное! и бросилась примерять следующую юбку.
В эту секунду Ландаун пожалел, что отказался от палки тибетского гуру. Россия все еще была в опасности, а экзальтированная особа женского пола отвлеклась от великого дела на первой трети дистанции, все внимание переключив на старые шмотки.
Впрочем, скоро некое событие вернуло ему оптимизм.
С кухни донесся тихий (как казалось говорившим) шепот.
Гюльчетай, у тебя прокладки есть? Дай мне.
А что? Началось?
Я же думала, у меня все закончилось, навсегда. Кто же знал, что у вас тут такие дела творятся?
«Что ж, революция женских прокладок вступила в новую фазу! подумал Ландаун. И теперь в ней льется нужная кровь»
А вслух сказал:
Нечего там секретничать. Ты, Лариса, обязана мне сообщать все данные по нашему эксперименту. Как говорят немцы, женщина не должна стесняться врача, священника, мужа и Ландауна, добавил он отсебятины.
А как ты услышал-то? удивилась Гюльчетай.
Организм очистился, чувства обострились. Во время голода в Поволжье в первые годы Советской власти обоняние людей позволяло им учуять подводу с хлебом за много километров. Так и я прекрасно все слышу. А у Ларисы после очищения голос стал ярче и громче, поэтому шепот ее и раньше-то театральный теперь чистая дань условностям.
А у тебя волосы на макушке отросли, заметила Гюльчетай.
Это не единственное, что тебя удивит
Котел 2. Душа
До выборов президента оставался один месяц, один месяц до решающей схватки. Все участники лихорадочно готовились, глушили друг друга найденным и придуманным компроматом, выбирали места, где лучше организовать шествия, а где посадить снайперов, и только у Ландауна еще, как говорится, конь не валялся.
Хотя как раз конского топоту было в достатке. Лариса, как та златогривая кобылица из «Конька-горбунка» носилась по заснеженным полям на лыжах, каталась с Матреной с горки и вообще наслаждалась легкостью и здоровьем и била в нетерпении копытом, порывалась срочно ехать в город искать себе мужа или любовника. Но трезвость Ландауна не давала ему остановиться на полпути.
При городском образе жизни всю эту легкость и молодость ты растеряешь в считанные недели, если не прочистить голову. Форму физического тела
Я в прекрасной форме!
Форму физического тела можно сохранить, только если жить правильно. А для этого надо понимать причины человеческого поведения.
Ладно, давай, учи! Лариса уселась за стол и сложила руки перед собой друг на дружку как прилежная ученица.
Как физическое тело состоит из клеток, так и душа состоит из некоторых частей, назовем их например, мегастонами, которые так же могут быть здоровыми и больными, заполненными чистой, светлой информацией или всякой грязью и негативом.
Ну, все! я поняла! Сейчас мы также будем мучить больные и грязные мегастоны жаждой и голодом, пока они не протянут ноги. Так? Лариса была очень довольна своей методологической рефлексией, но ее веселость и легкомыслие были не совсем удачны в таком тонком и кропотливом деле, как очищение Добра от зла, отделение зерен от плевел, мух от котлет.
Ландаун и Гюльчетай переглянулись, и Ландаун торжественно объявил:
Лариса, ты совершенно права. Именно этим мы сейчас и займемся. Поэтому ты будешь молчать девять дней!
Ну, все! я поняла! Сейчас мы также будем мучить больные и грязные мегастоны жаждой и голодом, пока они не протянут ноги. Так? Лариса была очень довольна своей методологической рефлексией, но ее веселость и легкомыслие были не совсем удачны в таком тонком и кропотливом деле, как очищение Добра от зла, отделение зерен от плевел, мух от котлет.
Ландаун и Гюльчетай переглянулись, и Ландаун торжественно объявил:
Лариса, ты совершенно права. Именно этим мы сейчас и займемся. Поэтому ты будешь молчать девять дней!
Целых девять дней? возмутилась Лариса.
Десять дней! добавил Ландаун.
Отдай мой паспорт и отпусти меня домой!