Исчез, машинально выдала я.
Потому что приехали. Река.
Замёрзшая? Нет. Вода, как чёрное зеркало, и над водою пар. Берегов не видать; мелькание стоек, стальные перила и над ними туман. Дым над водой Стикса. Что это? Гул, как будто идёт на взлёт шестимоторный
«Путин послал российских экспертов, провокаторским тенорком вещало радио анализировать ситуацию в районе Дебальцево. Как сообщает агентство УНИАН со ссылкой на»
Уж послал так послал. Со ссылкой на.
Басовый гул. Неужели никто, кроме меня, не слышит? Ни Яша, ни прочие.
Я огляделась в замешательстве. Полный салон набился. По дороге шаттловодитель подбирал какой-то люд, Яша шепнул, что это персонал едет на смену: официанты, повара, горничные, охрана. Поднимаясь в салон, они привычно здоровались кто как: тепло, равнодушно, игриво, и я гадала, кто есть кто: официант? повар? охранник? Вот этот вот двухметровый в очках, который подсел к водиле и стал ему бухтеть в правое ухо, какая сегодня дорога плохая и видимость, а после, перекрикивая радио, принялся травить тупые анекдоты. Охранник наверное. А девчушка, которая в салон задыхаясь влетела? Кто она? Физиономист из меня так себе, Яша сто очков вперёд даст. Сходу, глянувши мельком, определил: это, говорит, помощник администратора. Незамужняя студентка, двадцать один или два года, комплекс вины и заниженная самооценка, лгунья притом. Как узнал? Сочинил, и наверняка пальцем в небо, знает, что проверять не стану. Зачем? Суетливая служащая, может, и лгунья, а Яша нет. Фантазёр и сочинитель, этого не отнимешь, но я ему верю. Надо же хоть кому-нибудь верить, когда вокруг столько лжи.
«заявление Дмитрия Пескова», уверял развесёлый тенор. «И что же он заявил?» Это второй ведущий. Два клоуна: весёлый и не очень. «Все поручения даны», ответил весёлый. «А, ну тогда конечно. Если поручения даны, тогда я спокоен». «Вместе с тем пресс-секретарь Путина не уточнил, на каком уровне будут представлены эксперты с российской стороны»
Тошнотворная болтовня. Но что это гудит так страшно?
Ты чего всполошилась, Маришка?
Заметил, что мне не по себе. Чутьё отменное, а гула не слышит.
Что это гудит?
Что это гудит?
Шевельнул бровью, удивлён. Прислушался. В углу губ складка. Разгладилась. Понял?
Мост стальной. Гудит под колёсами.
Я выглянула, пришлось щекой прижаться к стеклу. Действительно: коряво сваренные листы обмёрзшие, ржавые, однако в проезженной колее сияет полированная бесчисленными колёсами сталь. Откуда Яша знает, что мост стальной? Я у окна, ему оттуда не видно. Не глядя, мигом ответил, дескать, гудит под колёсами стальной мост. Почему прочие на гул ноль внимания понятно, много раз слышали, но Яша? Бывал здесь и раньше, мне почему-то не рассказывал.
«УНИАН сообщает, сегодня, тринадцатого февраля, координатор группы Информационное сопротивление, народный депутат Дмитрий Тымчук заявил, что в районе Дебальцево на фоне переговоров в Минске зафиксировано резко возросшее количество регулярных российских войск»
На полуслове, как будто ладонью диктору рот закрыли. Заглох двигатель шаттла, пассажиры загомонили.
Мариш, выходим. Пойдём же, надо забрать шмотки.
Полусонным был всю дорогу, теперь встрепенулся. Подгоняет, будто от меня зависит, чтоб не тянулось время. Ждать и терпеть не для него; ожидание ненавидит лютой ненавистью, неподвижности не выносит. А я люблю постоянство. Удивительно, как мы уживаемся? Чемодан ему срочно понадобился, надо же.
Чемодан чемоданом, а мне руку всё-таки подал, когда неспешно спускалась по осклизлым автобусным ступеням. И не только мне. Меня аккуратно извлёк, затем ещё врушке-студентке предложил руку. Сволок её, послушал писклявое благодарственное слово, проводил взглядом.
Молодой человек! Чемодан забирать будете?
А? Да.
Кинулся, мигом вернулся, таща за собою глухо грохочущее наше шмотковместилище. Шёл гоголем. Ещё бы: молодым человеком назвали. Неисправим. Пока не пробует молодиться, выглядит как мальчишка, но только лишь вспомнит про возраст всё. Становится похож на внезапно постаревшего мальчика, все свои неполные пятьдесят добирает.
Приехали! счастливо выдохнул вместе с паром Яша. Смотрел куда-то поверх моей головы.
Я уцепилась за его куртку скользко, под ногами бугристая наледь и оглянулась.
Обросшая лесом туша горы, седые от инея кочны сосновых крон, стражи-ели по краям проплешин; сетчатый забор, в объезд него дорога, лепятся к ней домишки, из труб дым. И не разобрать где дым и где туман вот надымили-натуманили, всё вокруг затянуло: гору, реку, дорогу, сетчатый забор, к которому боком притёрся гостиничный шаттл белый, с венецианской карнавальной маской на капоте и надписью «Карнавал». Не заметила надписи, когда садилась. Это что же, так гостиница называется? Яша сказал «карнавал», и я подумала но это неважно. Вот и на заборе тоже карнавальная маска и пляшущие буквы «Карнавал». А это что? Надо думать, проходная. Забавно.
Неизвестный архитектор от души развлёкся, декорировав проходную под облепленный наклейками чемодан. Париж. Москва. Венеция Ручки у него не имелось, зато сбоку прилеплен был похожий на длинную полосатую карамельку шлагбаум.