Значит, Алексей Кириллович, верно? уточнил Барабанщиков.
Да, в конце коридора, направо, ответил страж дверей, махнул рукой за спину.
Василий вошел в указанную комнату:
Здравствуйте, мне нужен Алексей Кириллович.
Сразу увидел молодого мужчину, внимательно посмотревшего на него.
Это я, проходите.
Мужчина пожал протянутую руку. На вид ему чуть больше тридцати, среднего роста, шатен, очень коротко стрижен. Бросаются в глаза глубокие залысины и оттопыренные уши. Глаза с чуть заметной косинкой быстро пробежали сверху вниз и остановились на лице:
Слушаю вас, показал рукой на стул.
Василий удобно устроился на вертлявое сиденье офисного стула и понес обычную чепуху, которую рассказывают все менеджеры по снабжению. Зазвучало цена, объем, закупки, снова цена, скидки. Барабанщиков просчитывал, что за человек перед ним сидит, каков характер, темперамент а также то труднообъяснимое и странное свойство некоторых людей, называемое обаянием или коммуникабельностью. «Вроде ничего парень, решил Барабанщиков, только почему без очков? Видать, если бросаешь заниматься наукой, зрение улучшается. Или он их совсем не носил, а я рассуждаю, как дурак. Мол, если ученый, то в очках. Ну, как в кино». Улыбнулся своим «гениальным» мыслям. Спохватился, что не так поймут, сосредоточился.
Он действительно заключил договор на поставку бумаги. В спецслужбе, как в любой конторе, все время не хватает бумаги, потому что писанины как и везде, полно, а деньги на бумагу начальство зажимает, мол, экономить надо. Потом выяснилось, что в подготовленной к отправке партии чего-то там не хватает. Барабанщиков воспользовался паузой и незаметно перевел разговор на тему «кто на что учился» и что в результате. Себя назвал военным, по сокращению оказавшимся на гражданке. Симонов, против ожидания, изворачиваться не стал. Спокойно рассказал свою историю, не подозревая, что сидящий напротив парень знает ее во всех подробностях.
Не думаете вернуться в науку? поинтересовался Барабанщиков.
А она, наука, меня не ждет.
Неужели так отстали? удивился Василий.
Да нет. В той области, где я работал, физики топчутся сто лет и все без толку, отвечает Симонов. Сейчас в науке не так, как раньше. Ученые работают над конкретными задачами, под которые дают деньги. Неплохие, но все же не настолько большие, чтобы делиться с «варягами».
?!
Пришлыми, чужими, пояснил Алексей.
Ну, а если бы появилась возможность? настаивает Барабанщиков.
Наверно, да, без энтузиазма отвечает Симонов, вам-то зачем?
Да есть у меня знакомый, их институт восстановили, деньги пошли, быстро говорит Барабанщиков, обрадованный, что подвел разговор к нужной теме, а кадров нет, разбежались кто спился, кто в торговлю. Молодежь брать не хотят, опыта нет. Вот меня и попросили, ну так может, есть где бывший физик-теоретик.
Алексей помолчал. Медленно произносит:
Ладно, я подумаю. Только я не теоретик, а так серединка на половинку.
Это ничего, перебил Василий. Чувствуя, что перегибает палку и показывает излишнюю заинтересованность, поправился:
Мой знакомый берет на работу после собеседования. Кадров не хватает.
И добавил, дабы не было вопросов:
Если вы хороший специалист, я с него приличный коньяк возьму.
Симонов улыбнулся. Василий протянул заранее заготовленную визитку «знакомого», попрощался и отправился на склад за бумагой.
Через три дня свежий, как осенний воздух за окном, Василий стоит в кабинете Левченко и внимательно рассматривает направление в госпиталь. В нем значится, что Барабанщиков В. И. направляется на медицинское обследование для определения годности к прохождению службы в тропиках.
Езжай, Василий Иванович, немедля, в приемном отделении тебя ждут. Пройдешь всех врачей без очереди, напутствовал Барабанщикова полковник, выпроваживая его за дверь и не давая даже рта открыть.
Василий быстро добрался до госпиталя, что уже давно превратился в город средних размеров. Немного поплутал, нашел подъезд с табличкой «Приемный покой». Молоденькая медсестра терпеливо выслушала путаное объяснение, молча забрала направление. Прочла и, помахивая им и стреляя глазками, объяснила Василию, что он попал не в то, что нужно. Получив подробный инструктаж, весь расстрелянный зелеными глазищами медсестры, отправился искать нужное отделение. В регистратуре дежурная внимательно прочла направление, проверила документы. Затем принялась тщательно заполнять карточку. Василий уже упарился сидеть и ждать, когда, наконец, медсестра протянула медицинскую карту.
Все кабинеты здесь указаны, вперед и без очереди, строго сказала она.
А если робко начал Василий.
Скажете срочно, в верхнем углу написано, еще строже говорит медсестра.
Но ведь больные тут!
Больные лежат в палатах и проходят курс лечения, а в очереди к врачу сидят с недомоганием. Больны или нет, определяет врач. Идите.
Ободренный напутствием, Василий отправился сдавать экспресс анализ крови. По пути взглянул на карточку. На первом листе, в верхнем углу написано cito
К вечеру, осмотренный и проверенный, стоит у кабинета главврача. В руках потолстевшая медицинская карточка, вся испещренная надписями и штампами «не выявлено», «не состоит», «годен». Главврач, полковник медслужбы, внимательно прочел заключение. Под словами «годен к службе в тропиках» размашисто подписывается. Потом берет лист бумаги и что-то пишет. «Еще что ли куда идти? Не все проверили?» забеспокоился Василий.