Мама, бежим! закричал я, таща ее за руку.
Куда это вы собрались? призрак Сары, злобно покачиваясь в воздухе прямо перед нами, негодующе приближался.
Бежим! снова крикнул я матери.
Однако она так и не пошевелилась. Мне даже показалось, что она лишилась разума. В этот момент Сара быстро приблизилась к нам и резко выдернула из ее рук маленькую Соню.
Соня-я-я! опомнилась мать и истошно закричала.
Улучив момент, я собрался с духом и выхватил у призрака свою сестру.
Сейчас поиграем! злобно ухмыльнулась Сара и что есть силы отбросила мать прямо на перила лестницы. Те, не выдержав сильного толчка, рухнули вниз, потянув за собой маму. Я услышал хруст ломающихся костей и понял, что она мертва. Теперь из всей семьи остались только я и Соня.
Я быстро схватил хрупкую сестру на руки и побежал к лестнице, ведущей на чердак. Миновав ее, мы оказались на самой крыше проклятого дома.
Ветер с дождем больно хлестал по лицу и пытался сбросить нас с крыши. Полная холодная луна с явным безразличием наблюдала за нами. Я не знал, какое спасение нам даст крыша, но в глубине души надеялся на чудо. До сих пор не понимаю, на что я тогда рассчитывал, пытаясь спастись бегством от призрака.
Чуда не произошло. Стоя на самом краю крыши, я крепко прижимал к себе Соню и рыдал. В эти секунды мне казалось, что я герой какого-то фильма ужасов или просто дурного сна, и хотел как можно скорее их покинуть.
Чего ты плачешь? раздался рядом знакомый голос. Ты сам виноват! злобно добавила Сара и резко выдернула из моих ледяных рук плачущую Соню.
Сара, нет! Умоляю! Нет! закричал я что есть мочи.
Поздно, слишком поздно! сочувственно ответил призрак и, как куклу, швырнул Соню прямо вниз
Больше я ничего не помню. Я пришел в себя только спустя пару месяцев в психиатрической лечебнице для детей. И когда меня спрашивали про трагедию моей семьи, я замыкался и снова впадал в ступор. Я не был на их похоронах и до сих пор не знал, где они обрели свой вечный покой. Эти двадцать лет я не жил, а существовал в каком-то болезненном бреду, надеясь на скорое выздоровление, но нет. Нет покоя моей душе, нет покоя памяти, так явно запечатлевшей детским разумом трагедию проклятого дома. Я слышал, что за годы моего заточения, дом «убил» многих
Сейчас от меня пахнет гарью и бензином. Вчера я дотла сжег злосчастный дом вместе с ее хозяйкой. Я видел ее лицо, искаженное гневом, в окне той самой комнаты, где случилось наше знакомство. Надеялся, что станет легче. Не стало. Мой путь завершен. Этот пистолет я купил вчера на рынке на последние деньги, он поможет мне избавиться от ужасных воспоминаний
P.S: Заметка в «New Day»: «Двадцатишестилетний пациент психиатрической клиники, двадцать лет назад убивший своих родителей и сестру, застрелился на их могилах, предварительно спалив дом, в котором когда-то и произошла трагедия».
Свадебное платье
Белое платье это всегда или признак жизни, или признак смерти.
10 мая. 1916 год. Небольшой городок к северу от Гольдена. Богатый дом Меерсов до отвала наполнен гостями. Нет, сегодня не просто чей-то рядовой день рождения. Сегодня единственная дочь Меерсов Ангелина выходит замуж. Все готово к отправлению в церковь, но невеста почему-то задерживается.
Какое разбалованное дитя, недовольно прошепелявила престарелая тетя Джуди, вытирая полинявшим носовым платочком с лица пот. Как можно так долго наряжаться Пошла бы ты узнала, Синди, в чем дело? добавила она, схватив за руку красивую женщину средних лет.
Да, пожалуй, нам уже пора, ответила Синди. Карета уже давно подана. Наверное, просто прихорашивается.
Женщина разжала цепкую руку своей тети и торопливо взошла по лестнице на второй этаж.
Ангелина, громко произнесла она, тихонько постучав в дверь. Однако ответа не последовало. Женщина резко распахнула дверь и увидела свою дочь, стоявшую словно статуя, у огромного зеркала.
Что-то случилось? Почему так долго? Все гости уже нервничают, произнесла Синди и почти бегом приблизилась к девушке.
Все хорошо! Я готова! уверенно произнесла Ангелина и повернулась к матери.
Что это на тебе? удивленно проговорила женщина, осматривая свою дочь.
Платье, невозмутимо ответила девушка.
Это не твое платье. Где твое?
Это мое платье. Я хочу выйти замуж в нем! настойчиво произнесла невеста.
Ничего не понимаю, Синди недовольно развела руками. Оно же старое какое-то, пожелтевшее. Где ты его взяла?
Это платье бабушки. Она выходила в нем замуж, гордо ответила девушка, с любовью поглаживая бока платья. Сегодня я вспомнила, как в детстве она взяла с меня обещание, что я выйду замуж в ее платье. Я не могу нарушить свою клятву.
От услышанного Синди покоробило она не любила разговоров, связанных с ее покойной матерью. И уж поверьте, на то у нее были свои причины.
Ангелина, это бред! Ты никому ничего не должна. Бабушки давно уже нет в живых. Я не думаю, что она обидится, Синди приблизилась к дочери и с надеждой посмотрела ей в глаза. Сегодня ты должна быть красавицей. Надень свое платье, прошу тебя. Не расстраивай нас с отцом.
Да у меня все равно нет выбора, ответила девушка и равнодушно указала рукой на то, что когда-то было ее свадебным платьем. Сейчас оно имело достаточно жалкий вид. Во всю длину платье было все сплошь исполосовано на ленты чем-то острым. Подол был грязный. С левого боку виднелась проволока от обруча, придававшего некогда былую пышность. Белые аккуратные цветочки из шелка были оторваны и валялись на полу.