Сказано сделано. Трудно первые два положить. Третье само пошло. На четвертое уже сил не хватило. Итак хорошо получилось. Навели мост.
Дорога подсохнет, скажу, чтобы досок привезли, сказал участковый, Доски набьем, на мотоцикле переезжать можно будет.
Удивил милиционер деда. Мало того, что трудился ладно, себя не жалел, за толстый конец бревна первым хватался, так еще и о людях подумал. Переменилось в нем что-то. Даже лицом посветлел. На человека похож стал. Приятно с таким работать. И не только потому, что он как нормальный мужик практически все сам делал: пилил, рубил, таскал, а главным образом от того, что спокойно с ним рядом находиться.
Весь день трудились. Еле управились.
Василий Михайлович умылся в реке после работы, пожал Афанасию руку, набросил на плечи шинель, и направился через мосток на другую сторону. На середине остановился, достал из кармана наручники, покачал их на широкой ладони, словно взвешивая, и выбросил в воду. На другой берег перешел, махнул старику рукой на прощанье, крикнул: «Не пей больше, дед, самогона», и пошел одиноко в вечерней заре по пустынной дороге к дому.
* * *
С хорошим настроением вернулся домой дед. Взошел на высокое крыльцо, обозрел большое хозяйство, скинул пропитанный потом ватник и сказал жене:
Завтра, итить твою макушку, в Селки пойду, на почту. Может письма от Федьки есть. Пенсию получу. Скажи бабам. Кому чего в магазине купить?
Сам скажи, ответила на ходу супруга, У меня корова не доена, свинья не кормлена. Ноги то у самого есть, и исчезла с ведром в хлеву.
Что с дурной бабой делать? Пошел дед сам.
Тоська, позвал Афанасий с улицы бывшую доярку, Переправу наладили. Завтра в магазин пойду. Чего тебе, итить твою макушку, купить? сказал, когда она на крыльцо вышла, одетая, словно на выход, в сапогах и теплой куртке.
Хлеба, соли, спичек, сала, пряников и вина, с ходу выпалила та, практически не задумываясь.
Итить твою макушку, вина то зачем? удивился старик.
Самогонку свою сам пей, ответила Анастасия Павловна, Вина хочу. Самогонка ваша травленная.
Вина, так вина, согласился дед, Тебе какого белого или красного?
И белого и красного, ответила колхозная пенсионерка, Пряники с медовой начинкой.
Ладно. С медовой, так с медовой. Пойду у Эльки спрошу.
Купи ей книжку про Гитлера, пошутила бывшая доярка
Зачем про Гитлера?
Ей про Ленина уже надоело, усмехнулась Анастасия Павловна, Сам-то чего не зайдешь? Чайку, может, выпьешь? кокетливо улыбнулась, приоткрыв дверь в дом.
Некогда мне, итить твою макушку. Вечер уже. В другой раз, смутился старик, Идти куда собралась? Приоделась. Вместе пойдем, или как?
Я до Красной избы. Вещи у меня там остались. Может там и переночую, загадочно улыбнулась Тоська, На всю ночь. Одна. Скучно будет одной-то
Ты, Тоська, итить твою макушку, того, прости, что так вышло, виновато произнес Афанасий, Немного, не в себе был.
Ладно, махнула она рукой, Бог простит. Скажи почтальону, чтобы пенсию скорее нес. Деньги кончились. На продукты денег не дам. Вы мне и так должны, крикнула старику в след
Скажу, облегченно вздохнул дед.
Элеонора Григорьевна встретила старика настороженно. Узнав о цели визита, книги заказывать не стала. Попросила купить снотворного и что-нибудь успокаивающее, от нервов.
Это зачем? поинтересовался старик.
Спать плохо стала, сухо пояснила она.
Так я же в Селки иду, не в район. В Селках это не купишь. Разве что на почте спросить, озадаченно поскреб пятидневную щетину на щеке.
Спроси, сдержанно молвила бывшая учительница и добавила на прощанье, Булки купи свежей. Сто лет не ела.
Куплю, пообещал старик, хотел было уйти, но вернулся и произнес, Ты, Элька, того, зла на меня не держи. Прости, если можешь.
Ступай. На больных зла не держат, буркнула и ушла в дом.
Темнело. Марью Петровну посетить времени не хватило.
«И не пойду, подумал дед, От нее одни неприятности. Хотя, надо бы спросить. Человек все же. Ладно, утром, по дороге зайду. Она встает рано».
* * *
Не успел Афанасий утром в Селки уйти, хоть и поднялся раньше обычного, еще до рассвета. Долго, видимо, прособирался. Пока чая горячего в дорогу напился. Рубаху новую одел. Обул сапоги прочные резиновые, высокие. Вместительный заплечный мешок брезентовый от грязи отчистил. Составил длинный список покупок. Пока паспорт нашел, в карман сунул. Пока жена письмо сыну Федьке дописала, в конверт запечатала солнце взошло, повисло над горизонтом во весь светлый свой диск. Только с крыльца спустился, Анастасия Павловна кубарем, вся растрепанная во двор вкатилась.
* * *
Не успел Афанасий утром в Селки уйти, хоть и поднялся раньше обычного, еще до рассвета. Долго, видимо, прособирался. Пока чая горячего в дорогу напился. Рубаху новую одел. Обул сапоги прочные резиновые, высокие. Вместительный заплечный мешок брезентовый от грязи отчистил. Составил длинный список покупок. Пока паспорт нашел, в карман сунул. Пока жена письмо сыну Федьке дописала, в конверт запечатала солнце взошло, повисло над горизонтом во весь светлый свой диск. Только с крыльца спустился, Анастасия Павловна кубарем, вся растрепанная во двор вкатилась.