Ты сам ко мне присосался. Я видел. Прилип, как пиявка, прищурил недоверчивый глаз Колька.
Ты сам ко мне присосался. Я видел. Прилип, как пиявка, прищурил недоверчивый глаз Колька.
Ничего не присасывался. Просто дыру закрывал. Как же еще можно было всех друмов выловить? Ручками их хватать? Они целым потоком лезут. Пришлось их всех проглотить. А что было делать? Думаешь приятно? укоризненно посмотрело пушистое существо на мужика, Откуда они там только берутся в таком количестве? театрально задумалось, подперев лапками круглую головку, Наверное, от черных мыслей. Иначе откуда? выдало странное объяснение.
Да, ну, от мыслей, усмехнулся Треха.
Черные мысли порождают друмов, со знающим видом заявило неведомое явление, Друмы расползаются и начинают грызть радужную оболочку. Знаешь, какие они прожорливые? Прогрызают огромные дыры. Жрут, растут и набирают силу. Дыры вызывают новые черные мысли. Появляются новые друмы. Их становится больше. Они все сжирают, растут, слипаются и превращаются в Грума. У Грума другая сила. Он начинает изводить скрумов. Если бы нас, скрумов, не было, то все друмы стали Грумами, и нас скрумов больше бы не осталось. Кто бы тогда ловил друмов? Не надо больше держать в голове черные мысли. Черные мысли становятся друмами. От друмов такая дыра может образоваться, что не сразу ее залатаешь. Знаешь, сколько нам, скрумам, сил нужно, чтобы такие дыры замазывать? А где нам их взять? Особенно после того, как наглотаешься друмов. От них делаешься тяжелым и неповоротливым. Тяжелому летать трудно. Почти невозможно. Видишь, каким можно стать тяжелым и некрасивым?
Бред какой-то. Во я шандарахнулся, пробормотал Колька.
Это не бред. Это жизнь, глубокомысленно заметило пушистое существо, Думай лучше о чем-нибудь светлом. От светлых мыслей появляются улы. Они светятся и переливаются всеми цветами радуги. Они очень красивые. От них радостно и легко. Когда их становится много, то приходят Эолы и дарят воздушное покрывало. После этого никакой Грум больше не страшен. Грумы странно не любят Эолов. Они их боятся. Потому, что Эол может рассыпать слипшихся друмов.
Ангел что ли? уточнил Колька.
Кто?
Ну, этот, который может рассыпать?
Нет, Эол. Ангелы это другие. Ангелы живут, там, высоко. На Небе. Ангелы сами по себе. А Эолы являются из сиятельной многоцветности улов.
Чушь, какая-то, недоверчиво ухмыльнулся мужик.
Чего чушь? Ничего не чушь. Сам все увидишь, надул Скрум пухлые губки, Если скрума сумел увидеть, то и все остальное увидишь.
Он попытался подпрыгнуть и взлететь, но это плохо у него получилось. Словно наполненный водой воздушный шарик он плюхнулся обратно на сено и стал раскачиваться на тугом брюхе как потревоженное пресс-папье.
Вместе, говоришь, летать будем? криво усмехнулся Треха.
Конечно. Мы всегда вместе.
Как глисты?
Как тень, уточнило серое существо и мячиком закатилось ему куда-то под левую коленку.
Эй, ты, чудик, ты куда это зашхерился? окликнул его Колька более благодушным тоном, вздергивая вверх ногу, В задницу мне пролез, чо ли? А ну, вылазь живо от туда.
«Скрум-м», громко булькнуло в животе.
Не булькай, тебе говорят. Вылазь, резко натужился мужик, Нашел куда спрятаться. Вылазь, говорю живо.
«Вот прицепилась пакость. Откуда он вообще на фиг взялся?» пронеслась в голове возмущенная мысль.
«Ни откуда. Скрумы всегда рядом. Только раньше никто нас не замечал», отчетливо прозвучал в голове чей-то голос.
«Ух ты! Мысли мои читаешь? подскочил на месте Треха, Вот новость! В башку, гад, пролез!»
«Это не сложно. Мы же всегда вместе», пропело непонятное явление и в это момент напряжение живота произвело на свет бурный поток сжатого, дурного воздуха.
Вместе с громким, затяжным выхлопом наружу вылетело пушистое существо и невесомым серым облачком весело закувыркалось в воздухе. Оно скользило в нем легко и плавно, вытягивалось огурцом, скатывалось в круглый комочек, игриво переворачивалось, улыбаясь мужику губастым ротиком. Его округлая мордочка чем-то даже напоминала человеческое лицо. Колька пригляделся к ней и уловил знакомые очертания. Тот же уточкой носик, то же узенький лобик, подбородок остренький, глазки серенькими бусинками. Он ему даже стал нравиться.
«На меня, шельмец, похож вроде, заметил он, И кто ты такой, нафиг?..»
«Скрум-м, снова промурлыкало неведомое создание, Снова легко. Снова офигительно. Снова можно летать».
«Какой, нафиг, скрум? отмахнулся Колька, Быть этого не может. Это у меня в башке жилка лопнула, когда стропилой ёкнуло. Сейчас репой потрясу, и пройдет. Должно пройти. Всегда проходило. Не может того быть, чтобы не прошло. Никогда такого не было, чтобы не проходило», нервно затараторил он, судорожно потряс лохматой головой, стукнул по ней три раза кулаком для большего эффекта и открыл глаза.
Скрум висел прямо перед его носом и дружелюбно улыбался.
«И как мне тебя звать?» обалдело хлопнул мужик глазами.
«Скрум, ласково ответило воздушное существо, Скрум, и все. Мы скрумы никак больше не зовемся. Нам это ни к чему. Нам незачем звать друг друга. Мы сами по себе».