А я об чем? подтвердил старик.
Вот Ирод-то, вот Ирод. Это ж сколько денег то все это стоит, чаво ты, Ирод, в него, в черта ненасытного, закачал? Нечто ты сразу не узрел, что он, черт паршивый, ее жрет, как воду? возмутилась баба Дуня.
Видала, чаво с человеком стало. Ему поправиться, а он не может.
Вот Ирод-то разволновалась хозяйка, Не пускай его сюда больше. Пусть платит, портом пьет.
Ты, Дуня, не кипятись. Самогонки, конечно, жалко. Только, чаво с человеком делать? поставил вопрос ребром Степаныч.
Пошли оба с глаз моих, заключила она.
Сглазили его, я думаю, предположил хозяин.
Сглазили? притормозила женщина.
Порчу навели. Последнюю радость в жизни отняли, заключил самогонщик.
Ах, ты, господи! хозяйка так и села на ступеньку крыльца.
Вот и получается, проблема, определил старик.
Знаю. Знаю, кто это сделал, включилась баба Дуня, Это Мироновна. Это она, стерва.
Мироновна? удивился Степаныч.
А кому еще? Кто бабе Клаве телку испортил? Кто? вскочила она на ноги, готовая немедленно бежать на разборки.
Кто? не понял хозяин.
Мироновна, ткнула в него пальцем баба.
Это почему?
Потому, как первостатейная стерва.
Это все ваши бабские пересуды, отмахнулся старик.
А я говорю, она. Если не она, так кому еще? Глаз у нее дурной, зависливый. Своего мужика нет, вот она чужих и портит, заключила баба Дуня.
Это еще не факт, возразил самогонщик.
А я говорю она. Кто вчера траву на поле собирал? Зачем спрашивается? решительно воткнула она руки в боки.
Так ты сама собирала, парировал Степаныч.
То я. А то Мироновна. Ты меня с Мироновной не путай, замахала она у него перед носом узловатым пальцем.
Э-э дура баба, надо к Мишке сходить, предположил старик, Слышь, Треха, Постой! Айда к попу зайдем. Он тут рядом живет. Сосед мой.
Ну и дураки, заключила баба Дуня и осталась тем вполне довольна собой.
* * *
Отец Михаил тридцати лет отроду, пока еще не женатый недавний выпускник семинарии, направленный сюда вести небольшой приход с миссией возрождения веры, проводил день в огороде под палящими лучами солнца, смиренно дергая сорняки из грядки с морковкой. Относясь к любому делу с толком и пониманием, он сосредоточенно выщипывал всякие травинки, оставляя в земле только тощие зеленые хвостики.
Миш а, Миш, позвал Степаныч, из-за забора, Слышь, Миш, поди сюда. Дело есть.
Дело у всех есть, глубокомысленно изрек батюшка, продолжая свою работу.
Дело, говорю. Поди сюда.
Приходской священник поднял голову и с некоторым укором посмотрел на прихожан.
Трехе плохо, ткнул самогонщик пальцем в торчащую рядом лохматую голову с огромным зеленым пятном на волосах.
Молись, Николай. Господь поможет, молвил священнослужитель и продолжил прерванное занятие.
Вот человек Тебе говорят, поди сюда. Дело у нас, гаркнул Степаныч.
Отец Михаил тяжко вздохнул, встал, стряхнул землю с колен и направил свои стопы к тому месту забора, где возле калитки над ровными рядами окрашенного штакетника высились всклокоченные головы мужиков.
Ты пустил бы во двор, а? предложил старик.
Входите, пригласил он, отпирая калитку.
Тут значит такое дело, начал самогонщик, вваливаясь внутрь, У тебя водка есть?
Сам не принимаю, и вам не советую. Плохое это дело. Вредное. Для здоровья и для души. Да и Вам то зачем при Вашем промысле? ответил духовный наставник.
Обоих сельчан отец Михаил недолюбливал. К малому числу прихожан они не относились. К Господу Богу за помощью не обращались. Вели, самую что ни на есть, беспутную жизнь. Совместных интересов с ними никогда не образовывалось, а если и сталкивались на перекрестках житейских дорог, то большей части возле фактории, где один постоянно болтался пьяный, а другой активно предлагал свой ходовой товар слабовольным и доверчивым односельчанам.
Нет. Это не мне. Это Треха, понимаешь, никак не принимает. Не может, уточнил мысль старик.
Нет у меня водки, решительно отрезал служитель культа.
Слушай, Миша, тут дело такое, шибко не простое. Это дело сперва обмозговать нужно, как следовает, покачал седой головой дед. Я вот тоже сперва, как ты, сразу не разобрался, а потом понял.
Простите, но мне сейчас некогда. Занят я очень. Приходите вечером, после службы. А лучше в церковь. Там и поговорим, попытался завершить встречу священник.
Вот, человек. Тебе же говорят: дело тут не простое. Тут с пониманием говорить надо. У человека беда. Жизни, можно сказать, лишился. Вопрос жизни и смерти. О, как, поднял вверх указательный палец Степаныч.
Нет у меня водки. Рассол есть. Вчера банку с огурцами открыл. Рассолу могу налить. Рассол хороший, черносмородиновый, предложил батюшка.
Вот непонимающий человек. Тебе же говорят. Водка нужна. Какой тут к черту рассол. Как я тебе без водки могу это дело показать? Это же черт знает, чаво такое, начал сердиться самогонщик.
Не поминай нечистого, сердито одернул его посвященный в таинства мироздания.
Ты, Миха, только погляди на него. Видишь? Нет, ты видишь? Степаныч выдвинул перед собой безмолвно стоящего потерянного Треху.
И что? недоуменно оглядел мужичка отец Михаил.