Нас с братом не учили рисовать и клеить. Вместо этого, мама покупала нам стопки тетрадей (так было экономичнее, потому что альбомов бы на нас не напаслись), цветные карандаши, фломастеры и цветные ручки, а уж остальное было делом наших рук. Увидев маму покупающей канцелярские принадлежности, знакомые смеялись: «Ты столько покупаешь, как будто у тебя уже школьники!»
Ни отец, ни мама не обладали талантом к изобразительному искусству, поэтому ни одного совета от них мы не услышали. Больше всего мы любили рисовать людей: целые тетрадки уходили разом, когда мы сочиняли истории про своих героев неказистого вида человечков с клювами вместо рта и волосами, похожими на мочалку (я думала, что как раз из-за этих кудрей мама называла нас «волосными писарями», не зная, что «волостные» происходит от слова «волость»).
Наверно при упоминании о рисовании у многих возникает такой образ: дети сидят за столом на стульях и прилежно водят по бумаге карандашами или кисточками. Нет, всё было не так. Мы рисовали и лёжа на животе на полу или на диване, уперевшись локтями, но больше всего мне нравилась эта поза: стоя на полу, навалиться животом на край дивана (рост позволял) и рисовать, рисовать, поглядывая на стоявшего рядом в такой же позе брата и обсуждая сюжеты. Рисовать за столом мы стали, уже учась в школе.