«Навстречу богомольцы, идут на радость. А мы отрадовались и скучно нам», даже не говорит, а думает маленький Ваня и слова: «скучно», «грустно» звучат неоднократно при прощании с почитаемой всем народом святыней Троице-Сергиевой Лаврой. Всё проникнуто светлой грустью и умиротворением. Все преисполнены благодатью, но грустно расставаться с Обителью Преподобного «видением Града Божьего», как говорил о русских монастырях известный философ князь Е.Н.Трубецкой. Давайте вдумаемся: чистому сердцем ребёнку (Будущему писателю тогда ему было не более 10 лет) скучно не без детских игр и развлечений, даже не без отца, которого он очень любил, а без Преподобного Сергия! Объяснять, наверное, нечего и незачем!
«Утро было свежее, прозрачное, чистое, умытое. На траве роса. Вокруг все сияло, все дышало необыкновенным единством. У Лермонтова есть прекрасные слова: «пустыня внемлет Богу», а тут было другое природа молилась Богу: вторят росы, вздыхают травы: Свете тихий святыя славы. И эта молитва наполняла радостью и восторгом душуСолнце совсем уже было близко к горизонту, когда мы пришли в Городок так назывался в то время Радонеж. Перед нами раскинулись обширные долины, окруженные лесами. Воздух был напоен смолистым запахом леса и росным запахом свежих трав
Деревянный сельский храм был еще открыт, но служба в нем уже закончилась. Мы зашли в храм перекреститься и посмотреть его внутри. Меня поразил и навсегда запечатлелся в памяти лик Ангела в верхнем ряду иконостаса, освещенный лучом заходящего солнца. Казалось, что это не изображение, а видение Ангела, сходящего в вечернем свете на землю. Много лет спустя я как-то раз услышал стихотворение, взволновавшее удивительным совпадением с неизгладимым воспоминанием:
Деревянный сельский храм был еще открыт, но служба в нем уже закончилась. Мы зашли в храм перекреститься и посмотреть его внутри. Меня поразил и навсегда запечатлелся в памяти лик Ангела в верхнем ряду иконостаса, освещенный лучом заходящего солнца. Казалось, что это не изображение, а видение Ангела, сходящего в вечернем свете на землю. Много лет спустя я как-то раз услышал стихотворение, взволновавшее удивительным совпадением с неизгладимым воспоминанием:
В сельском храме простом, убогом
Свет вечерний на лике строгом
Ангел сходит к земле с приветом,
весь одетый вечерним светом
Тихо молвят леса, долины:
«Небо гаснет, но свет единый
Ждите завтра, молясь с утра вы,
Свете тихий святыя славы.
Свете тихий святыя славы.
Все сразу ярко встало в памяти: и сияющий в вечернем свете Ангел; и гаснущее небо; и тихие сумеречные долины, благоухающие росным запахом трав; и Свете тихий святыя славы, освещавший тогда наши детские души».
Это тоже детские воспоминания человека, который в преклонном возрасте станет звонарём Свято-Даниловой обители, а до того будет обыкновенным служащим советского учреждения, М.И.Макарова.
Воспоминания эти запечатлены в замечательной его книге «Из жизни православной Москвы 20-го века», которую, как уже говорилось, можно во много считать продолжением «Лета Господня» и «Богомолья» И.С.Шмелёва. (Только родился М.И.Макаров через 30 с лишним лет в начале трагического 20-го века). В приведённых отрывках рассказывается, как целый класс 10-летних мальчишек с одним лишь молодым учителем Сергеем Александровичем едет в Троице Сергиеву Лавру, а до посещения самой Лавры учитель решил повести мальчишек поклониться мощам родителей Преподобного Святым Кириллу и Марии в Хотькову обитель. Какая глубинная духовная преемственность земной жизни, переходящей в Вечную!
Весь класс ночует в доме священника и его матушки родителей Сергея Александровича. Тоже удивительно символично: отец священник, а сын его учитель, служащий в школе при Свято-Даниловом монастыре (Именно с этой самой древней Московской Обителью связана вся жизнь и самого автора книги).
Итак, возвратимся к воспоминания автора книги. По сути, он описывает паломничество, причём, целого класса! Не семьи или друзей, как у И.С.Шмелёва, а тех, кто вместе овладевает знаниями и под руководством учителя! Думаю, сейчас такую ситуацию и представить почти невозможно! К самой поездке мы ещё несколько позже возвратимся, а сейчас хотелось бы остановиться именно на том чувстве, на ощущении мира Божьего, которым проникнуто и всё произведение и, в частности, приведённые выше отрывки. Здесь, можно сказать, «звучат» и утренняя и вечерняя молитвы! И «результат» этих приносимых от чистого детского сердца молитв «видение Ангела, сходящего в вечернем свете на землю». (Может быть, того самого Ангела, который стоял за спиной Преподобного Сергия во время совершения им Литургии).
Как и в произведениях И.С.Шмелёва, всё проникнуто ощущением Святости причём не только в храме, но и в окружающей природе, которая. по словам М.В.Ломоносова, воплощение Величия Божьего! Конечно, здесь нет грусти, потому что они не «отрадовались», а только «идут на радость», говоря языком героев повести «Богомолье».
«За завтраком Сергей Александрович сказал, что мы сейчас отправимся пешком в Лавру. До Лавры примерно двенадцать верст. У крыльца нас ждала телега, на которую иногда в пути садились отдохнуть те из нас, кто уставал. Дорога шла с горы на гору. Но это были какие-то странные горы. Видишь, что дорога пойдет под гору, а потом на крутую гору. Когда идешь, вроде и горы никакой нет, и лишь когда подымешься и оглянешься назад, видишь: вон на какой крутой горе мы были» -