грохнул его на стул перед диваном,
крикнул полусонному деду «сдохни, гад!»
взвёл курки и выжал спуски.
Ошарашенный дед долго не мог успокоиться.
На моё и дедово счастье
патронов в стволах тогда не было,
а сейчас вот они, лежат на столе,
тускло отсвечивают капсюлями
бери нас, заряжай, пали!
2.
Прошло немало лет.
И вот дед лежит на том же самом диване,
мычит и стонет
у него полностью разрушилась речь,
узнаёт только меня да бабушку,
зовёт меня сынком и долго держит за руку,
регулярно и с наслаждением ходит под себя.
Месяц назад мы забрали его из психинтерната,
плачущего, потерянного, всего в синяках.
Мне никогда не забыть тот жуткий день,
то сырое, давящее свинцом небо,
в котором от края до края был разлит ужас.
Дед теперь как ребёнок.
Только крепкий, огромный,
неподъёмный, как колода.
Соседки приходят пожалеть бабушку,
но помогать ей никто не спешит.
Мне невыносимо видеть всё это.
Зачем так жить?
Я в деревне по просьбе родителей,
я студент второго курса института,
самоуверенный циничный юноша.
По вечерам я сбегаю из дома
пить мерзкую местную водку с кем попало.
Однажды, в промозглый осенний день,
когда бабушка уходит в магазин и на почту,
я осторожно выношу дедову «тулку» из чулана,
сажусь возле дивана на табурет,
кладу ружьё на колени
и пристально смотрю деду в глаза.
Я хочу, чтобы он понял меня,
и похоже, он что-то понимает.
Он почему-то радуется, как ребёнок,
он волнуется, он силится мне что-то сказать,
тычет на ружьё, тянет пальцы к стволам.
Да, слышится мне. да, сынок! Ну!
Тяжёлый морок сгущается в моей голове.
Я знаю дед в моей абсолютной власти,
никто и никогда не станет разбираться,
как сумасшедший старик добрался до ружья.
Любая российская деревня
хранит и не такие тайны
Кто-то другой просыпается во мне
и это точно не человек.
Страшным усилием воли
я не пускаю этого зверя за флажки.
Спасибо физической закалке,
полученной в летнем стройотряде
я еле-еле успеваю отодрать
чугунные дедовы пальцы,
цепляющиеся за цевьё
в опасной близости
от спусковых крючков.
С трудом перевожу дух,
понимая, какой же я дурак.
Зачем я приволок это чёртово ружьё?
Оказывается, я очень люблю,
и даже жалею своего деда.
А когда любишь человека,
то можно немного его и потерпеть.
Вся моя ненависть куда-то исчезает за полсекунды.
Я улыбаюсь деду: «Живи, старый!»
А он почему-то вдруг горько и безутешно плачет
Назло всем чеховским заветам
от греха подальше
вечером того же дня
я меняю чёртово ружьё вместе с патронами на самогон.
Дед умрёт через три долгих месяца,
на неделю пережив Андропова,
бабушка проживёт одна ещё тридцать пять лет,
я вырасту, постарею,
похороню бабушку
и только тогда
наконец-то
расскажу всю эту историю.
Чеченская водка
«На Кавказе тогда война была.»
Л. Толстой «Кавказский пленник»
Мало кто сейчас помнит
про «чеченскую водку».
А в девяностых это была
самая что ни на есть шикарная
прибыльная коммерческая тема.
Торгаши брали у чеченцев
«левую» водку на реализацию,
продавали, делили «кэш»
и всё это происходило,
минуя карманы государства.
Другая страна была, что тут говорить,
и жили она тогда по иным законам.
Примерно, как звери в лесу.
Докатилась эта водочная тема
и до наших отдалённых мест.
Примчались к нам, в тихий городок,
на крутых японских иномарках
таинственные небритые кавказцы
в длинных кожаных пальто.
Директор торговой фирмы,
у которого я тогда работал,
был великий кидала и плут,
но новоявленные партнёры
о его подвигах ничего не знали,
а потому с ходу ударили по рукам,
и через месяц мы получили
«на ответственное хранение»
целый эшелон водки.
Водку кстати, неплохую
реализовали влёт.
А «хранение» было придумано,
чтобы налоги с оборота не платить.
Пришло положенное время,
приехали хозяева водки за деньгами,
а денег у нас нет.
Вложил их наш босс, недолго думая,
в какой-то другой мутный прожект,
он тогда квартиры с «откатом» скупал
у отъезжающих в Израиль.
Ну, тут начался шум, крики
«рэзать вас как баран будим»
но уехали кавказские партнёры
всё-таки не солоно хлебавши.
Тогда ведь уже вовсю шла
первая чеченская война,
где-то там далеко-далеко
что-то стреляло и горело,
но всё это было как телешоу
цинковые гробы тогда ещё
до наших мест пока не дошли.
И надо же такому было случиться,
что поссорился наш директор
с местной налоговой полицией
пожмотился подарить ребятам
пару ящиков этой чёртовой водки.
Ну, завертелось
Возбудили полицейские дело,
начали всех нас таскать:
«Ребята, вы патриоты или нет?
Они там наших мальчишек режут,
а вы их тут покрываете!»
И оказалось о ужас!
что никакого договора
об «ответственном хранении»
у нас не было и нет,
забыли в спешке оформить.
А он «должон быть»,
иначе светит нам штраф
размером с городской бюджет!
И выход был только один
ехать на Северный Кавказ,
искать там наших партнёров
и каким-то образом замиряться.
Потому как иначе попадут все
получается, они привезли водку,
мы её продали, а где же налоги?
«Ку-ку, Гриня?!»
говаривал известный батька Бурнаш
незадачливым «неуловимым мстителям».
И ведь не возникло у меня
тогда насчёт этой поездки
никаких сомнений.
Ни когда шеф меня озадачивал,
ни когда я в Минеральные Воды летел,
ни когда всю ночь на частнике
до этого аула чёртова
в объезд блокпостов добирался
Утром прошёлся, идиот, по базару
под удивлёнными взглядами