Эти бомбы были абсолютным секретом, в отличие от бомб с теленаведением, крайне дорогостоящих и ненадежных. Они наводились по методу майора Белова почти со стопроцентной точностью и позволяли уложить двухтонную бомбу в десятиметровый круг, причем самолет мог находиться на дальности в двадцать километров от цели и на высоте в одиннадцать тысяч метров. Такие бомбы предполагалось использовать лишь в крайнем случае, при начале глобальной войны однако, ВВС России настояли на испытании бомб в условиях, крайне приближенных к боевым. Требовалось так же испытать в деле специальные отряды пластунов лазутчиков (тогда термин «спецназ» еще не был общеупотребимым, все знали казачьих пластунов), в задачу которых входило тайно проникнуть на вражеский объект и разместить на нем приводной маяк управляемой бомбы. В качестве полигона для испытаний выбрали Аравийский полуостров и враждебные горы Дофара
Летный капитан, князь Шаховской находился на совершенно непривычном ему месте в хвостовой кабине бортстрелка. Она была переоборудована и расширена, вместо спаренного Эрликона в ней оставили только авиационный пулемет Браунинга ковровского лицензионного производства, освободив тем сам место для аппаратуры. В своем распоряжении капитан имел телевизионную систему, предназначенную для наведения на цель в условиях хорошей видимости, примитивную счетно-решающую машину, принимающую сигнал с радиомаяка и определяющую дистанцию до цели с точностью до двухсот метров, совмещенную с ней систему слепого прицеливания Метеорит, дающую команду на сброс бомб автоматически, в нужной точке, допуская при этом маневрирование самолета носителя. Кроме того под рукой капитана был манипулятор, позволяющий управлять сброшенной бомбой или ракетой вручную, выводя ее на цель с помощью Метеорита. Метеорит так назывался и самолет и сама программа испытаний, каждый испытательный вылет обозначался порядковым номером. Вся программа испытаний была рассчитана на тридцать полетов. Сегодняшний вылет носит название Метеорит-4, и в кабине наводчика он первый и, скорее, последний раз. По собственному настоянию. Вообще, не последнюю роль сыграло любопытство но он так же должен был знать, с чем ему предстоит работать. Хотя аппаратура секретная, да Москва далеко разрешили
Летный капитан, князь Шаховской находился на совершенно непривычном ему месте в хвостовой кабине бортстрелка. Она была переоборудована и расширена, вместо спаренного Эрликона в ней оставили только авиационный пулемет Браунинга ковровского лицензионного производства, освободив тем сам место для аппаратуры. В своем распоряжении капитан имел телевизионную систему, предназначенную для наведения на цель в условиях хорошей видимости, примитивную счетно-решающую машину, принимающую сигнал с радиомаяка и определяющую дистанцию до цели с точностью до двухсот метров, совмещенную с ней систему слепого прицеливания Метеорит, дающую команду на сброс бомб автоматически, в нужной точке, допуская при этом маневрирование самолета носителя. Кроме того под рукой капитана был манипулятор, позволяющий управлять сброшенной бомбой или ракетой вручную, выводя ее на цель с помощью Метеорита. Метеорит так назывался и самолет и сама программа испытаний, каждый испытательный вылет обозначался порядковым номером. Вся программа испытаний была рассчитана на тридцать полетов. Сегодняшний вылет носит название Метеорит-4, и в кабине наводчика он первый и, скорее, последний раз. По собственному настоянию. Вообще, не последнюю роль сыграло любопытство но он так же должен был знать, с чем ему предстоит работать. Хотя аппаратура секретная, да Москва далеко разрешили
Шаховской глянул на высотомер, потом на часы дорогой, заказной Ролекс Сабмаринер, одна из немногих, по-настоящему дорогих вещей, которые у него были. Так, несмотря на потомственное дворянство, его нельзя было назвать богатым хотя и бедным он тоже не был
Прошли девятку.
Примостившийся рядом, на высвободившемся месте после того, как демонтировали пулемет и боеприпас к нему, военный инженер второго класса Суздальцев похлопало князя по плечу
Мерзнешь?
Не
Это было ложью. Несмотря на герметизацию в кабине было отчаянно холодно, много ниже нуля. По настоянию Суздальцева князь намазал лицо и шею жирным косметическим вазелином, оставив только руки им нельзя было быть скользкими. Помогало но все равно было не по себе, особенно тяжело давался перепад температур. Днем здесь было сорок семь в тени, а когда они поднялись было чуть ниже тридцати по Цельсию.
Так и простудиться можно! крикнул Шаховской
А то Сам одно время из соплей не вылазил.
А как спасся.
Как-как. Одна часть меда, одна часть спирта, одна часть воды, и сверху перчика побольше. Называется горлодер
Ха-ха
Зря смеешься
Они уже были на большой высоте. Десять тысяч предельная, еще пять лет назад почти недостижимая высота. Князь вспомнил свой полет на Юнкерсе-488 над Северным морем, командиром был оберст Сухер из третьего стратегического флота у германцев в ВВС не эскадры конечное звено, а воздушные флоты. Они испытывали нового стратега, и внаглую прошли над идущей из Скапа-Флоу эскадрой возглавляемой двумя Кинг Джорджами.18 Их прикрывал Илластриес, лучший тяжелый авианосец во Флоте Его Величества. Будучи штурманом-бомбардиром, князь отлично видел, как их пытались достать палубные Си-Фьюри. Британцы забирались где-то на семь с половиной, потом включали впрыск закиси азота и пытались горкой подскочить хотя бы на дальность прицельного огня пушек но вместо этого бессильно сваливались вниз, когда их двигатели захлебывались без воздуха. Напоследок один из этих долбанных англичашек от бессильной злобы все-таки дал короткую очередь, уже сваливаясь в штопор. Но красная нить трассеров пролегла так далеко от их Юнкерса, что нечего было и беспокоиться, а немцы оглушительно захохотали. Жизнерадостные, вообще ребята, и не мерзнут на таком холодище. Он вот, например, замерз