Принц Касим Аль-Хабейли, старший сын свергнутого и убитого подлыми убийцами князя Самеда Аль-Хабейлы легко сбежал по трапу, в окружении казаков и наемников, вооруженных автоматами. Он был одет несколько странно и эклектично: грубая, то ли рубаха, то ли куртка с вышивкой черными нитками искусный портной вышил «Нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед Пророк Его» и «Нет для нас никакой защиты, кроме заступничества Аллаха, свят Он и велик». Вместо юбки у него были штаны той же ткани, а вместо сандалий, положенных богатым и подошва которых из дерева на его ногах были десантные полуботинки армейского образца, удобные для гор. У него не было ни оружия, ни каких-либо регалий его власти и он походил на охотника, выбравшегося на охоту в горы, нежели на наследного принца пусть небольшого, но княжества.
Ас саламу алейкум ва рахматулла уа баракатух, уважаемые люди сказал он
Ва алейкум ас салам ва рахматулла уа баракатух ответил шейх Муслим, самый молодой из собравшихся старейшин. Ответить было нужно, потому что гость был правоверным и не ответить, значит не только оскорбить его, но и сделать скверное дело в глазах Аллаха. Однако, у принца Касима не было особого уважения в горах, он жил далеко, не подчинялся законам предков, не выполнил тхаар кровную месть и потому авторитетом он не пользовался. От группы людей ответить на приветствие может только один человек, и потому ответить поручили шейху Муслиму, который еще и был самым хитрым и в общем то мог считаться модернистом настолько, насколько это было возможно в горах. Еще у него были счеты с англичанами убили его среднего сына и он тоже должен был отомстить
Что заставило старейшин моего народа обратиться ко мне, недостойному спросил принц, за спиной которого стола вооруженная автоматами охрана, и местные уже тащили на спинах пятидесятикилограммовые мешки с рисом из самолета. Некоторые мужчины из этой деревни весили ненамного больше мешка с рисом но такая ноша никогда не тянула и не тянет
Ты сын нашего народа, и им и останешься сказал шейх Муслим ты долгое время жил в городе и знаешь тамошние порядки как никто. Мы думаем, что ты не откажешься рассказать нам о них
Отчего же не рассказать. Только неужели мой народ забыл о правилах и традициях гостеприимства, и вместо того, чтобы пригласить меня за стол будет расспрашивать меня прямо здесь?
Важно кивнул шейх Сахиб
Ты гость, и потому мы приглашаем тебя к столу, не побрезгуй же нашей пищей и нашим обществом и отведай лучшее из того, что у нас есть
Касим Аль-Хабейли коротко поклонился обществу одним кивком, как это делали русские офицеры
***
Расспросы начались уже за ужином, это была традиция его народа, и вообще народов Аравии бедуины и арабы очень любят послушать новости. Утоляя голод кус-кусом и жареной бараниной, принц Касим рассказывал собравшимся новости, энергично жестикулируя
наше положение говорил он очень хорошее, мы находимся почти на стыке евроазиатского и африканского континента. Суэцкий канал контролируют англичане и русские, но он может быть в любое время перекрыт. Поэтому порт Аден приобретает особое, стратегическое значение. Белый царь повелел строить железную дорогу на Сану и далее на Аден, через горы. Если она будет построена хвала Аллаху, порт увеличит свой грузооборот в несколько раз, а мы все заживем по-другому
Машалла
Бандитов изгонят с гор, на поезд не так то просто напасть, это не конвой. У русских уже есть немало самолетов, способных согнать бандитов с гор и уничтожить. Это и будет сделано. Но будет грабежа, а будет только работа. Иншалла, ее будет много
А кто помешает русским объявить грабителями скажем нас? задал вопрос один из шейхов объявить нас грабителями и согнать нас со своей земли
Принц Касим пожал плечами
Во-первых, отсутствие грабежей. Думаю, всем нам известно, кто на самом деле ходит в бандах, где они останавливаются на ночлег, кто ходит и носит им продукты, кто сбывает награбленное. И мы миримся с этим, потому что они дети нашего народа. Но шариат запрещает грабить на дорогах, разве это не так? Что полагается за разбой по шариату1?
Смерть сказал один из шейхов
Правильно. Смерть. Но мы не применяем ее, хотя все знают, к кому ее надо применить потому что они одни из нас. Но какие мы тогда мусульмане? И не становимся ли мы в таком случае мунафиками теми, кто верует лишь для вида, а на самом деле совершает злые дела и отвергает Аллаха в сердце. Разве можно быть правоверным наполовину? И какое наказание должен наложить Аллах на такой народ, который говорит, что он уверовал, знает своих разбойников и бандитов и не судит их по закону шариата
Принц Касим говорил правильные вещи. Насколько правильные, что старикам было не по себе. Они из поколения в поколение привычно врали себе, что они мусульмане и тут же давали приют грабителю и налетчику, лишь бы тот принадлежал к их народу. Они говорили, что шариат превыше всего но на самом деле превыше всего были простые житейские правила, обеспечивающие выживание и продолжение жизни их народа. Их земля скудна на урожай и потому, приходится разбойничать на караванных путях, хотя в шариате сказано: разбойнику смерть. Они никогда не видели ничего хорошего от окружающего мира, на их земли приходили не иначе, чем с войной, они говорили на очень редком языке и плохо понимали соседей и от того родилось правило: любой наш, любой человек их рода и их народа, всегда прав против любого чужака, и его надо было поддерживать в этом. И это, крестьянское, можно сказать право, право обычая мирно уживалось с шариатом, но только до тех пор, пока кто-то не встанет и громогласно не скажет: это неправильно. Вы не поступаете по шариату, вы не судите по шариату, вы не живете по шариату. И значит, вы неверные, вы вышли из ислама. И пошатнется власть, пошатнутся вековые устои и обычаи народа, и жить станет нельзя. Они, шейхи, правители, судьи (кади), просто авторитетные люди не заканчивали школ и университетов, но ощущали это всем своим нутром. Ваххабиты, идаратовцы все наносили удар по устоям только самим обсуждением Корана, самой дискуссией2. Этим самым они подтачивали устои, на которых держалась жизнь и подточили их до того, что жизненный уклад вот вот должен был рухнуть. И сейчас им, поводырям своего народа отчетливо понимающим, что старые времена прошли не оставалось ничего, кроме как выбрать меньшее из зол. Которое позволит им и их народу жить дальше