Ого!.. крякнул Пахом и подал ему уместившиеся в кружке остатки вина.
Давай-ка, за знакомство, взял он принесённый гостем штоф, налил себе и хозяину. Игнат пододвинул поближе стул и, подняв кружку, махом осушил до дна.
Вот это по-нашему! одобрительно кивнул Пахом и опрокинул свою. Захватив из чашки пригоршню квашеной капусты, он тут же отправил её в широко раскрытый рот
Благодатное тепло медленно стало разливаться по телу Игнатия, пережитые тревоги ушли куда-то на второй план. Он повеселевшими глазами окинул запущенную горницу и остановил свой взгляд на Арсении: «Ведь это надо ж, как жизнь изменила человека за эти полтора года, что они не виделись!» пронеслось в голове Игнатия.
Ну, как твой Полкан бегает ещё? поморщившись от выпитого, сдавленно спросил Арсений.
Бегает лениво пережёвывая кусочек чёрствого хлеба с хрустящей капустой, ответил Игнат.
Полкан?! выпучил удивлённые глаза Пахом. Эт чево кобель что ль?
Жеребец мой!.. раздражённо взглянул на него Игнатий. Тесть его так обозвал. Говорит, что давным-давно у русских великий конь был, а сверьху у ево грудь, руки и голова человеческа О как!.. поднял он палец вверх. Потому и дал ему таку кличку.
Поди, врёшь! пододвинувшись ближе к Игнату, с сомнением вскрикнул Пахом.
Это как же у коня да человеческа голова?! недоверчиво впялился он в глаза гостю.
Ну, это вроде как сказание такое, почёсывая затылок, пояснил Игнат.
А-а-а, вона чо Тода друго дело, почесал всклоченную бороду Пахом.
Да-а, здоров у тебя жеребец за двоих тянет, а я вот теперяча безлошадный, пьяно покачал головой Арсений.
Ну дык ты, давай, расскажи, с кем ходил, где был, немного помолчав стал допытываться Пахом. Как там, в горах-то?
Игнатий вкратце рассказал о своём участии в походе, отведя себе не последнюю роль в экспедиции и, естественно, упустив всё, что касается золота.
Да-а, знакомы места, прищурив глаза, протянул Пахом. Исходил я Телеуцкую землицу вдоль и поперёк.
Гость с неподдельным интересом посмотрел на Пахома:
Ты тож в горах побывал?! В экспедиции нанимался? пододвинулся он поближе к рассказчику.
Я? нанимался?! расхохотался Пахом. Это они меня нанимали просили провести по неизведанным тропам. Да только я не шибко хотел связываться платят мало, а работы невпроворот: сделай то, сделай это Вот которы самолично интерес имели к Телеуцкой землице это другой разговор: кто собирал всякие растения, кто камни да минералы выискивал, а кто и золотишком интересовалси эти платили хорошо. Я им и за проводника, и за толмача был, а каки работы так для этого простолюдин нанимали.
Игнатий недоверчиво посмотрел на Пахома:
Так что, и золотишко находили?!
Находили Чо, думашь, вру?! угадал тот его мысли. Я ещё мальцом был, когда отец, не желая отрабатывать повинность на заводах, бежал в горы, начал свой рассказ Пахом, не забывая наполнять кружки.
Поскитавшись по Телеуцкой землице, пристали мы к инородцам и кочевали с ними, с одного места на другое. Всё сложилось хорошо: обзавелись лошадьми, баранами, да тут началась война джунгар с маньчжурами Ох и досталось нам!.. скорбно произнёс он, покачивая головой. Эти супостаты никого не разбирали убивали всех подряд, всё одно, кто ты: джунгар, инородец али русский Наступил голод, от которого стали помирать люди. Дошло до того, что одичавшие от голодухи резали людей и питались человечьим мясом. Но и это ещё не всё: пошёл мор, болезни
Поскитавшись по Телеуцкой землице, пристали мы к инородцам и кочевали с ними, с одного места на другое. Всё сложилось хорошо: обзавелись лошадьми, баранами, да тут началась война джунгар с маньчжурами Ох и досталось нам!.. скорбно произнёс он, покачивая головой. Эти супостаты никого не разбирали убивали всех подряд, всё одно, кто ты: джунгар, инородец али русский Наступил голод, от которого стали помирать люди. Дошло до того, что одичавшие от голодухи резали людей и питались человечьим мясом. Но и это ещё не всё: пошёл мор, болезни
Пахом потянулся за кружкой, махом опрокинул её и, не закусывая, продолжил:
Родные все погибли, от нашего улуса осталось с десяток человек. Вот мы и побежали к Бийской крепости защиты от иродов искать. Тогдашний комендант, как щас его помню полковник Гарриг, принял нас под покровительство россейское. Почти всех куда-то отправляли, а меня вот приметил комендант, приглянулось ему, что по-русски говорю и инородцев язык понимаю, ну и оставил при крепости. А когда поутишилось всё с инородцами ну и я, вроде как, не надобен стал
Пахом на минуту замолк, налил себе ещё вина и залпом опорожнил содержимое кружки.
Эх, хороша!.. утёрся он рукавом. Ну дык слушай, чо дальше-то Определили меня вместо рекрутского набора на заводы, приписали лес рубить да уголь для их надобностей из этого лесу выжигать вернули к тому, от чего мой отец в горы бежал.
Поработал я там вспоминать тошно, до чего изводили непосильным трудом простой люд. Многие не выдёрживали бежали. Вот и я стал подумывать: податься в горы, а там меня ищи-свищи. Да, видать, Господь узрел мои мытарства и повернул всё по-другому. Стали приезжать к нам люди состоятельные, интерес имеющие к Телеуцкой землице, да и начальство экспедиции в горы собирать наладилось. Вот тут-то и приметили меня: сперва в экспедиции определяли, апосля и заезжие стали нанимать Деньжата у меня завелись, хотел уже жениться семью завести, да пока по горам мотался невеста к другому сбежала. Осерчал тогда я шибко на жисть свою горемычную, ну и запил. Уже боле года гуляю пока деньжата есть. А чо мне один-одинёшенек Вот только у меня товарищ, кивнул он на задремавшего за столом Арсения, завсегда, как родного принимает, заплетающимся языком закончил Пахом