Разошлись рыбачить. Клева не было. Просидели довольно долго, минут десять или пятнадцать. Все это время Брагин беспокойно ерзал и поминутно поглядывал на торчащую из воды часть стеклянной бутылки. Наконец, не выдержав нервной перегрузки, он вскочил и, обращаясь к Николаю, сказал:
Слушай, Колька, прекрати издеваться, допей водку!
Без закуски не буду, хладнокровно ответил Казаков.
Жестокая фраза больно резанула трепетную душу Брагина. Он натужно замычал, тряхнул головой и, помогая себе руками, быстренько вскарабкался по склону к своему мотоциклу. Заводя «Ковровца» он прокричал:
Садись, поехали!
Куда? спросил его Казаков.
К Володьке Фесенко. Он живет тут не далеко, у тещи. Возьмем чего-нибудь пожевать.
Слушай Николай, остынь. Никуда ехать не надо. Сядь, лови рыбу. Ты не голодный, я тоже.
Голодный не голодный, поехали тебе говорят!
Брагин рвался к Володьке не столько за закуской, а сколько в надежде достать у знакомых самогонки. Казаков догадывался об этом и, зная буйный характер своего друга, всячески противился сему мероприятию. Но как говорится, «голос разума не внял рассудку», и через минуту друзья рыболовы, отчаянно петляя, мчались на мотоцикле по сельской улице, разгоняя реактивным грохотом местных кур и гусей.
Они остановились возле старенького дома, с трудом заглушили кашляющий мотоцикл и вошли во двор, где стирала белье пожилая женщина.
Здравствуйте, мамаша, поприветствовал ее Брагин.
Здравствуйте, сынки, ответила женщина.
Володька дома? спросил Брагин и слегка покачнулся.
Не-ет, на работе, а вы кто будете?
Друзья, неопределенно ответил Брагин. Он потоптался на месте, пожевал нижнюю губу и, не осмелившись ничего просить, повернул назад. Казаков вышел следом.
Едем на пруд? спросил он.
Нет, поедем искать Володьку. Он работает на хлебовозке и должен быть, где-то возле магазина, ответил Брагин и взялся за руль мотоцикла.
За рулем поеду я, Сказал Казаков и решительно отстранил от раскаленной машины захмелевшего любителя быстрой езды.
Возле магазина Володьки не было. Не было его и в гараже. Не было и возле конторы. Объехали всю Грушевку, Володьки не было. Съездили в соседнее село Плотвянку но и там Володьку не нашли. Брагин Николай впал в уныние, рыбная ловля с ночевкой стремительно теряла часть своей прелести.
На обратном пути из Плотвянки в Грушевку на дороге показалась встречная машина. Более протрезвевший Казаков узнал в ней хлебовозку и, не желая встречи с неуловимым Володькой, свернул в сторону, но было уже поздно. Хлебовозку заметил и полусонный Брагин.
Володька едет! крикнул оживший Брагин, Стой! Стой, куда едешь!
Казаков не останавливался.
Это не Володька, это машина из райцентра, я хорошо ее знаю, ответил он.
Казаков прекрасно видел Колькино состояние и поэтому не останавливался.
Стой, тебе говорят, стой! крикнул Брагин и чувственно стукнул друга твердым кулаком под ребро.
Мотоцикл остановился.
Слазь, сказал Брагин, раз ты так, то слазь с моего мотоцикла.
Казаков молча слез.
Я сам поведу.
Брагин вскочил в седло, резко газанул. Мотоцикл взревел всеми лошадиными силами и громко закашлялся.
Садись, примирительно крикнул Брагин.
Казаков сел на кашляющий мотоцикл и в тот же миг явственно животом почувствовал, что предстоящая гонка будет удовольствием ниже среднего. Мотоцикл рванулся и Казаков спрыгнул с набирающей скорость машины, и даже не упал. А Брагин, не заметив пропажи в тучах поднятой пыли, один погнался за ускользающим Володькой.
Казаков постоял, посмотрел по сторонам, сориентировался на местности и решил идти к пруду пешком напрямик, по бездорожью. По его представлению до Грушевки было, где-то километров пять или шесть. Он пошел.
Сразу за Плотвянкой метров на восемьдесят тянулось топкое место, поросшее осокой, камышом и редкими кустами рогоза.