Значит, так, сыскарики, сказал Крестовский деловито, жребий этот мы сейчас обнулим, и назначим
Протестую! перебила я начальство. Вы, шеф, своим обнулением выказываете обидное недоверие своей подчиненной.
И что? сверкнул Семен синими глазищами.
Взгляд я выдержала и даже не разревелась.
А то, ваше превосходительство, что прочие ваши подчиненные могут начать то же самое выказывать. Правильно-де, нечего женщин в провинцию откомандировывать, не женское это дело. А от этого всего шаг до мысли, что в приказе слабому полу не место. Мысли, заметьте, крамольной, высочайшему указу нашего императорского величества противоречащей.
Уголком глаза я заметила недоверчивое внимание, с которым на меня уставились Зорин с Мамаевым. Мой верноподданнический тон обмануть их не мог.
Уж не собираетесь ли вы, Евангелина Романовна, сказал Крестовский самым неприятным своим голосом, в следующем пассаже упрекнуть меня в том, что-де не умею службу от личной жизни отделять?
Честно говоря, подобная тирада у меня к финалу была припасена, так сказать, на погоны. Поэтому я замотала головой, выражая на лице незамутненную придурковатость, столь ценимую любым начальством:
Как можно, Семен Аристархович?
Зорин, по обыкновению, выступил примирителем.
Сдается мне, дама и господа, не с того начинаем. Ты, Семен, сперва нас в дело посвяти, а после решим, кого отправить.
Протестую! повторила я в который раз за день. То есть против последней части, Иван Иванович. Исполнитель избран жребием, и теперь именно его, то есть меня, ввести в курс надо.
Шеф отвернулся, оседлал стул в центре ковра, обвел присутствующих взглядом.
Неужели название Крыжовень вас ни на какие идеи не натолкнуло?
Меня натолкнуло на мысли о варенье с последующим слюноотделением, но я говорить этого не стала.
Да не томи уже! Эльдар придвинул стул поближе к моему столу, чтобы Крестовскому не приходилось вертеть головой из стороны в сторону.
Степка Блохин? вдруг спросил Зорин. Ординарец твой? Ты ему, кажется, в этом Крыжовене местечко околоточного выхлопотал.
Семушка никого заботами не оставляет, шепнул мне смешливо Мамаев, особливо братьев по оружию, денщика даже к должности пристроил. Крыжопень, надо же! Ох, прости, Гелюшка, все забываю, что ты дама.
Я все слышу, Эльдар, сообщил Крестовский кисло. Будешь над начальством потешаться, сам в эту тьмутаракань поедешь, да не просто так, а чтоб занять освободившееся место тамошнего пристава.
Не околоточный? уточнила я, черкая в блокноте. Пристав? Блохин Степан Как по батюшке?
Фомич. Блохин Степан Фомич, отставной прапорщик.
Женат? Дети есть?
Как бы шеф не был на меня зол, деловитость ему очень нравилась. Я же писала, чтобы смотреть на строчки, а не на львиногривого своего действительного статского советника. Служба и личная жизнь, как вас разделить? Эх, Геля, решать тебе что-то пора. Потому что не делится оно, хоть тресни.
Не околоточный? уточнила я, черкая в блокноте. Пристав? Блохин Степан Как по батюшке?
Фомич. Блохин Степан Фомич, отставной прапорщик.
Женат? Дети есть?
Как бы шеф не был на меня зол, деловитость ему очень нравилась. Я же писала, чтобы смотреть на строчки, а не на львиногривого своего действительного статского советника. Служба и личная жизнь, как вас разделить? Эх, Геля, решать тебе что-то пора. Потому что не делится оно, хоть тресни.
Нет, ответил Крестовский. Блохин холост и бездетен, а с грудня шестого числа еще и мертв.
Я обвела первую строчку траурной рамкой.
Когда узнали?
Шеф хмыкнул.
Нынче утром, когда запросы из Змеевичской управы разбирал.
Начало грудня, а сегодня у нас двадцать пятое число лютаго. Три месяца. Однако работа нашей почты оставляет желать лучшего. Дождутся, ироды, конкурентов, гнумы давно в сенат предложение о частных письмодоставках внесли. Глядишь, к осени вопрос и решится.
Я записала дату и «уезд Змеевичи», к которому относился упоминаемый Крыжовень.
Причина смерти?
Официально самоубийство.
Наследники имеются?
Дальние родственники, но им, по понятным причинам, ничего не перепадет. Сам Степан богатства не нажил.
Ну да, если бы этот Блохин на службе жизни лишился, то и пенсия его и что-нибудь за выслугу перешли бы по наследству, а так Кошмарная ситуация. И позор.
Но ведь господин пристав не сам руки на себя наложил? спросил Мамаев. Иначе мы бы сейчас не заседали.
Давай, Семен, Зорин поглядел на часы, карты на стол. Ты со Степкой, земля ему пухом, явно письмами обменивался.
Выхватить замусоленный конверт я успела первой. Мокошь-град, Кресты, его превосходительству лично в руки Ну и почерк!
Пятое грудня? Цифры на штемпеле оказались отчетливы. За день до смерти? Когда пришло?
Нынче, вздохнул шеф.
Чтоб как-то утешить начальство, я сообщила ему о гнумах и частных инициативах, кои непременно придут на смену берендийскому почтовому ведомству, в то же время извлекая и разворачивая на столешнице листок в косую линейку, исписанный с одной (я проверила) стороны казенными синими чернилами.
Мамаев заглядывал мне через плечо, скрип стула возвестил, что Иван Иванович покинул насиженное местечко, чтоб полюбопытствовать.