Но коней, но коней схомутали
В том семнадцатом, смутном году
Но коней, но коней оседлали
Величавой стране на беду.
Запылали российские хаты,
Обагрилися кровью поля.
Полетели кровавые даты,
Застонала родная земля.
И кони, кони, кони, понесли,
Понесли по сжатой целине.
Где же ты, родимый край земли,
Навсегда сгоревший в той войне?
Навсегда сгоревший в той войне.
Опустила страну на колени
Стая чёрных крикливых ворон.
Одержимый идеею, гений
Тут же занял пустующий трон.
Полетели святые знамёна
В беспощадное жерло костров,
Затрещали в тоске изумлённо
Шеи русских златых куполов.
И кони, кони, кони, понесли,
Понесли по сжатой целине.
Где же ты, родимый край земли,
Навсегда сгоревший в той войне?
Навсегда сгоревший в той войне.
По бескрайнему русскому полю,
Там, где песни поют соловьи,
Гулевали привольные кони
По раздолию русской земли.
10.04.1999г.
Странная сказка
Жили не тужили,
Горя горького не знали.
Песен множество сложили,
Торговали да гуляли.
Бед не ведали, покуда
Не случилось, наконец,
То единственное чудо:
Полюбил Фома-кузнец.
А в тридесятом царстве барску дочку
Да возлюбил весной Фома-кузнец.
И ясный месяц ярче светит ночью
От теплоты пылающих сердец.
Вешались, сражались,
Хоронили, убивали.
За полушку медну дрались,
Воровали, предавали
И не ведали, откуда,
Строя счастье на крови,
То единственное чудо
Той единственной любви.
А в тридесятом том далёком царстве
Росла любовь девицы с кузнецом.
А в тридесятом царстве-государстве
Её отец был редкостным скупцом.
В никуда из неоткуда
Мимо ехал молодец.
То единственное чудо
Увидал один купец.
И посватался к невесте
Он на ранней на заре
В русской тройке, честь по чести,
На забаву детворе.
А в тридесятом царстве свою дочку,
Да за купца отдал скупой отец.
А в тридесятом царстве в одиночку
Да от тоски повесился кузнец.
17.04.1999г
Баллада о совести
Святая совесть по миру гуляла.
Святая совесть в душах жила.
Скупая зависть за нею слонялась.
Скупая зависть души жгла.
А совесть пела, а совесть плясала.
Как были души у нас чисты!
Корысть хрипела и алчность стонала,
И ложь сжигала назад мосты
И век от веку, и год от году
Всё меньше места в душе у нас
Добру и свету, любви, покою,
Лишь зависть гложет, ложь тешит глаз.
И совесть били, в лицо плевали,
Собак спустили с цепей затем.
И заклеймили, и оболгали,
Потом забыли её совсем.
И лишь поэты, безумцы, пророки
Лелеют совесть в душе подчас.
И воспевают её уроки,
Доносят голос её до нас
11.06.1999г.
О подводниках
Семь футов под килем тому,
Кто в чистое море плывёт.
Семь футов под килем тому,
Кто ищет свой берег.
Семь футов под килем тому,
Кто ищет и всё же найдёт.
Семь футов под килем тому
Кто любит и верит.
Уходят в свой рейс корабли.
Гудок издаёт теплоход.
Подальше от милой земли,
В открытое море.
Но, где бы они ни брели,
Их встретит приветливый порт.
Как вольные птицы, они
Парят на просторе.
Подводникам вдвое сложней
Нести свою службу всегда.
Уходим в пучину морей,
Как в сказку и небыль.
Мы словно среди двух огней:
И сверху, и снизу вода.
И нет ни ночей и ни дней,
Ни солнца, ни неба
Ломая арктический лёд,
Всплываем из недр океана.
Вперёд субмарина идёт
К таинственной цели.
Арктический ветер ревёт,
Но, как от хмельного дурмана,
От свежего воздуха мы
Уже опьянели
Семь футов под килем тому,
Кто в чистое море плывёт.
Семь футов под килем тому,
Кто верит и ждёт
15.06.1999г
До свидания, мама, прости
До свидания, мама, прости
До свидания, мама, прости,
Но иначе и быть не могло.
Эшелон был расстрелян в пути,
И водила уткнулся в стекло.
Мы лишь двое остались в живых.
Искорёженный взрывом КАМАЗ
Придавил двух парней молодых,
Став надёжной могилой для нас.
Лучше б сразу нам было сгореть,
Чтоб огонь уничтожил тела.
Лучше б было мне с ним умереть,
Только смерть стороной обошла.
И мы корчились в алой крови
В этих проклятых Богом горах,
Где на помощь, зови, не зови,
Не придёт кровожадный Аллах.
Смех и громкие крики врагов,
Что толпой обступили КАМАЗ.
Кто-то, щёлкнул застёжкой штанов
И смеясь, помочился на нас.
Нам хамили, плевали в глаза,
Рвали душу, грозили ножом,
И катилась сырая слеза.
Я лежал с окровавленным ртом.
Мы друг другу смотрели в лицо,
Понимая, уже не спастись.
Он чеку потянул за кольцо,
Обрывая короткую жизнь.
Озарилось ущелье огнём,
И мы вечный покой обрели,
А над нами в тот миг косяком
Улетали домой журавли
3.09.1999г.
«Под нож, на стол »
Под нож, на стол
Разряд, укол.
Живуч, как пёс,
В себя пришёл!
Я видел стены и врачей,
Я видел ангелов, чертей,
И черти звали за собой,
А ангелы молчали.
Так вроде я ещё живой,
Похоже откачали
Я стал молиться наугад,