Нет, женщина закрыла лицо руками, не хочу. А что мне тогда делать?
Я же уже сказал. Секс шоп или по старинке, улыбнулся я.
Я лучше по старинке, кивнула головой Виолетта, в душе.
О, ты занимаешься этим в душе? развеселился я.
Да ну тебя, вконец смутилась Виолетта, совсем уже меня запозорил. Расскажи лучше, что с твоим Референтом?
Да ничё, кивнул я в сторону планшета, фотку вот клянчу уже третью неделю. Не колется. Но официальщина из сообщений исчезла, и подписываться стала «Твоя М».
Да ничё, кивнул я в сторону планшета, фотку вот клянчу уже третью неделю. Не колется. Но официальщина из сообщений исчезла, и подписываться стала «Твоя М».
А не боишься, что пришлёт фотку, а там дурнушка какая-нибудь? спросила Виолетта.
Нет, задумчиво сказал я, я думаю, что она не человеческое лицо имеет. Референты часто выбирают себе что-то отстранённое. Вполне себе может быть русалкой или просто компьютером.
А зачем тебе тогда с ней эта переписка, вновь спросила меня Виолетта.
Для поддержания себя в тонусе, ответил я, и вообще, чё это мы меня тут обсуждаем? Ну-ка, быстро марш в душ и спать.
А между тем наступила весна. Расцвели деревья и цветы. Расцвела и моя Виолетта. Мы немного обновили её гардероб. Я настоял на утренних пробежках. Мотивировав это тем, что утром мужики так и норовят познакомиться с красивой бегуньей. И действительно, знакомиться с ней стали чаще. Первые пару раз Виолетта спрашивала меня: мой не мой? А потом и сама стала в течение нескольких минут ставить диагноз и вежливо отшивать новых знакомцев.
Благодаря хобби, Виолетта завела себе много друзей. И однажды её картину даже кто-то купил. Я, конечно же, поворчал, что это купили ради того, чтобы переспать с ней. Но в душе порадовался за свою подопечную. А потом велел ей собрать все ее картины за несколько месяцев. Отбраковал несколько самых первых. Остальное сгрёб в кучу и отнёс к одной знакомой по имени Катя. Катя вместе с мамой являлась владелицей небольшой картинной галереи. Два часа я пил с Катей кофе, но всё-таки уговорил выставить пару-тройку картин Виолетты. Вместо нескольких набросков Постовита.
Повесили. Через три дня Катя позвонила и сказала, что одну картину купили. И обещали через несколько дней подумать о других.
Повышай цену в три раза, велел я ей.
Ты с ума сошёл, возразила Катя, она никому не известна.
Нет, ответил я, в четыре раза. А на девочку с собакой повесь надпись: зарезервирована. Я её потом себе заберу. А когда Виолетта состарится и умрёт, я её продам и стану баснословно богатым.
Ты авантюрист, помолчав, сказала Катя, но что-то действительно в её картинах есть.
Обычная мазня неудовлетворённой женщины, пробормотал я и повесил трубку.
Спустя неделю Катя опять позвонила и сказала, что все картины проданы. И не хочу ли я уступить свою картину её постоянному клиенту. Я отказался. На следующий день заехал с Виолеттой за деньгами и забрал картину.
Нормальное у тебя хобби, весело сказал я подопечной, очень денежное. И я всегда в тебя верил. Холсты покупал, краски.
Да ничего ты не верил, растерянно сказала Виолетта, ты всегда кривился, когда на мои картины смотрел. Что мы с этим богатством делать будем?
Путешествовать поедем, отдыхать и предаваться лени, ответил я.
В Афины, на яхте кататься, вдруг заявила Виолетта, у меня там подруга живёт. В Лаврио. У неё там дом и кораблик.
Я никогда не плавал под парусом, запротестовал было я.
Не плавал, а ходил, ответила Виолетта, и даже если не ходил. Как раз и научишься. Вопросы есть? Вопросов нет.
И мы полетели в Афины. Где нас встретила Юля. Вечно улыбающаяся Юля. Которая опекала нас всю дорогу. Встретила в аэропорту, отвезла к себе домой, напоила, накормила.
Солнечная женщина, сказал я, цедя домашний лимонад.
С двумя прицепами, между прочим, съязвила Виолетта, они уже взрослые, правда. С мамой не живут.
Взрослые не считаются прицепами, ответил я добродушно, это уже самостоятельные люди.
То есть мне с ней дружить можно? обрадовалась Виолетта.
Нужно, кивнул я.
Как оказалось, мы попали не просто на покатушки на кораблике, а на регату. Шесть яхт. Шесть экипажей. Я, естественно, попросился на шестой. Виолетта была на первом, с Юлей. Целую неделю мы плавали, то есть ходили под парусами от одного греческого острова к другому. Ели жареных осьминогов, запеченную в фольге дораду, запивали всё это белым местным вином. Днём устраивали гонки на парусах. Кто кого. Купались. Я по вечерам отсылал ежедневные отчёты, прикрепляя к ним фотографии с яхтами, дельфинами и греческими монастырями.
Неделя пролетела незаметно. Юля отвезла нас в аэропорт. Поцеловала на прощанье.
Мы сидели с Виолеттой в зале ожидания и ждали посадки на наш рейс. Загорелые и отдохнувшие.
Мы сидели с Виолеттой в зале ожидания и ждали посадки на наш рейс. Загорелые и отдохнувшие.
Хорошо-то как, вздохнула Виолетта, домой хочется, а уезжать отсюда тоже не хочется.
Да, поддержал я её, благодаря тебе и Юле я влюбился в яхты.
И я влюбилась в яхты, улыбнулась Виолетта, может быть, и не нужен мне никакой мужчина? Буду жить одна, писать картины, ходить на работу, бегать по утрам. Я уже привыкла одна. Мне одной хорошо.