Тусклая. Надежда
Андрей Николаевич Ларионов
© Андрей Николаевич Ларионов, 2017
День первый
Возможно, это тяжело было понять и тем более описать, тем не менее, это случилось со мной. В это вообще не верилось даже. Казалось, что это просто кошмар, который ворвался в мою жизнь. Что-то изменилось в этом мире, а также и в самом мне. Сидя первые дни в этом сарае, запертый, я еще тешил себя надеждами на изменение ситуации к лучшему.
Когда нас посадили в этот сарай, мы еще с трудом понимали, что застряли тут надолго. Во мне тогда еще кипела кровь, как бывает, когда рвешься в бой и есть полная свобода действий. Где-то там ревел вдали мотор бронетранспортеров. Вертушки тоже кружились в сиренево-фиолетовом небе. Совершали заходы многочисленные заходы над позициями противника. Солнце упало за горизонт. Со смертью заката, у меня на душе даже стало как-то чуточку грустно. Позже эта печаль сошла, когда начался бой. Враги встретили нас градом огня и снарядов. Трудно описать этот момент без слез. Трудно
За частоколом леса, я видел в небе проблески света. Солнца не было, его свет еще гулял в облаках, что громоздились в небесах. Воздух свежел, и какая-то приятная прохлада накатывала на этот край. И мы были одни тут, забытые Богом и страной в этом краю огня. Совершенно одни. Нам нельзя было отступать, а тем более сдаваться врагу! Нужно было воевать. Искры света вспыхивали впереди у леса. Автоматы кромсали бурьян, в котором прятались мы. Отчего пахло душистой терпкой полевой травой. Сухие выстрелы уже давно не пугали нас. Однако я на тот момент не мог предположить, что попаду в плен к врагу. Попасть в плен всегда считалось чем-то позорным в каком-то роде.
Мы прятались в траве, отстреливались, когда враги появлялись на наших позициях. Командир кричал нам тогда громко и надсадно. Я удивлялся, как он не охрипнет от такого крика. Казалось, что он был каким-то рупором, что давал нам солдатам четкие указания, что и как делать. Что-то пошло не так все же. Враги стало слишком много. Они были повсюду. Нас медленно окружали. Из леса, а затем со стороны восточных холмов, и с реки бежали фигурки противника. Их было гораздо больше чем нас. Тем не менее, мы сражались, пока были снаряды. Постепенно истаивали запасы патронов, и пустели рожки автоматов.
Я помню, как у меня сперло дыхание от боли, когда какая-то горячая пуля прилетела ко мне из синей пустоты дальнего леса. На тот момент даже ничего не понял, просто бухнулся на душистую траву. Попали дважды. Первый выстрел удачный для меня. Рикошетом пуля лишь процарапала мне голову, хотя и выдрала кусок кожи с волосами. Вторая пуля была в руку. Кто-то кричал мне в том фиолетовом вечере, но я уже не слышал. Как полностью глухой, я лежал и кусал зубами траву, словно, был зверь, что питался растительностью. Когда боль чуть спала, я щупал здоровой рукой окружающую меня примятый бурьян, ища автомат. Также пытался дотронуться до мест боевых ранений. Липкая и темная кровь текла.
На какой-то момент все стихло. Словно, не было боя никакого тут. Исчезли враги, наши, остались лишь звезды, тускло проступавшие на небе. Я повернулся лицом к темному небосводу отливавшему уже фиолетово-сизыми оттенками. Заря была, но и она стремительно умирала, даже в небесах. Тонкая полоска света еще была на западе.
Я держал оружие в руках и пытался подняться. Запах сладкой собственной крови ощущался вперемежку с этим душистым бурьяном, что рос сплошняком тут до самого леса и холмов. Рана болела. Однако я был жив. Остановив первоначальное кровотечение, я опять брался за оружие. Мысль того, что я еще в боевом строю радовала меня. Потому я медленно поднялся из зарослей высокой травы. Вокруг действительно стихло. Либо все друг друга перебили, либо кто-то отступил, уклонившись от боя. Даже ветер молчал. Он не ушел вместе со сражающимися.
Ребята, где вы? Крикнул я, не выдержав, такого напряжения и того безмолвия, что окружала меня. Вокруг были лишь смазанные сумерки леса. Где-то там, вдали занимались бриллиантовые звезды. И я пялился, в это южное небо. Что там скрывалось? Этого я не знал
Руки поднэми, сука. Раздался окрик практически за моей спиной. Сердце словно похолодело от этого. Оказалось наши ушли, а враги пришли сюда. Чуть медленно повернувшись в сторону, я увидел три темные фигурки мужчин. Это были те, с которыми мы воевали. В какие-то доли секунды, я думал, может развернуться и открыть огонь по противнику. Я не успел бы. Это было очевидно. Они держали меня на мушке.
Собственно так я и оказался в этом вонючем сарае, через щель которого с трудом можно было видеть окружающий мир. Они тыкали дулами автоматов в спину, толкая меня вперед, а я шел, как деревянный с трудом осознавая, что все происходящее реальность. Казалось, что такого не бывает. Однако бывает
Кроме меня тут были еще трое ребят. Все тоже молодые парнишки. Один с пухлой рожей и рыжими волосами. Еще у него были конопушки на лице. Этого здоровяка звали Владимир. Второй парень был напротив худоват лицом. Истощение было отображено в каждом штрихе его тела. Даже глаза у него были тусклые. Это был пехотинец Артур, его захватили еще раньше меня в плен. Последний парень был старше других. Высокий, довольно крепкий в теле, с печальным выражением лица. Хотя это было не удивительно, учитывая в какой ситуации мы оказались. Это был младший лейтенант Андрей Орлов.