Прысну мо́ре полу́нощи,
иду́тъ сморци́ мьгла́ми.
И́гореви князю бо́гъ путь ка́жетъ
изъ земли́ Половецкой
на землю Ру́скую,
къ о́тню зла́ту столу.
Погасо́ша вечеру зори.
Игорь спи́тъ,
Игорь бди́тъ,
Игорь мыслию поля́ мери́тъ
отъ вели́каго До́ну
до ма́лаго Донца́.
Комо́нь въ полу́ночи Овлу́ръ свисну за рекою,
вели́ть князю разумети.
Кня́зю И́горю не бы́ть!
Кликнý, стукну́ земля́,
въшуме́ трава́,
вежи ся́ полове́цкии подвиза́шася.́
А Игорь князь поско́чи горноста́емъ къ тро́стию
и бе́лымъ го́големъ на воду.
Въвръ́жеся на бръ́зъ комо́нь
и ско́чи съ него́ босымъ влъ́комъ.
И потече́ къ Лугу Донца́,
и полете́ со́коломъ подъ мьгла́ми,
избивая гуси и лебеди
за́втроку, и обеду, и у́жине.
Коли И́горь со́коломъ полете́,
Тогда́ Влу́ръ влъ́комъ потече́,
труся́ собою студеную росу́:
претръго́ста бо своя́ бръ́зая комо́ня.
Донецъ рече́:
«Кня́же И́горю!
Не ма́ло ти́ вели́чия,
а Кончаку́ нелю́бия,
а Ру́ской земли́ веселиа».
Игорь рече́:
«О До́нче!
немало ти вели́чия,
леле́явшу князя на влъна́хъ,
стла́вшу ему́ зелену траву́
на свои́хъ сре́бреныхъ брезе́хъ,
одева́вшу его́ теплыми мъгла́ми
подъ се́нию зелену древу;
стрежа́ше его го́големъ на воде́,
ча́йцами на стру́яхъ,
чрь́нядьми на ветрехъ».
«Не та́ко ти, рече́, река́ Сту́гна:
худу́ струю имея,
пожръ́ши чужи́ ручьи́ и стру́гы,
ростре́на къ у́стью,
у́ношу князю Ростиславу затвори́ дне́,
при темне бе́резе».
Плачется ма́ти Ростисла́вля
по у́ноши князи Ростиславе,
уныша́ цветы́ жалобою,
и древо с ту́гою къ земли́ преклони́лось.
А не соро́кы втроскота́ша
на следу́ И́гореве е́здитъ Гза́къ съ Кончако́мъ.
Тогда́ вра́ни не граа́хуть,
га́лици помлъко́ша,
со́рокы не троскота́ша,
поло́зие по́лзаша то́лко.
Дятлове те́ктомъ путь къ реце́ ка́жутъ,
солови́и веселыми пе́сньми све́тъ поведа́ютъ.
Млъ́витъ Гза́къ Кончако́ви:
«Аже со́колъ къ гнезду́ лети́тъ,
соко́лича ростреля́еве свои́ми злаче́ными стрелами».
Рече́ Кончакъ ко Гзе́:
«Аже со́колъ къ гнезду́ лети́тъ,
а ве со́колца опу́таеве красною де́вицею».
Рече́ Гза́къ къ Кончако́ви:
«Аще его́ опу́таеве красною де́вицею,
ни на́ма бу́детъ со́кольца,
ни на́ма красны де́вице,
то почну́тъ на́ю пти́ци би́ти
въ поле Полове́цкомъ.»
Ре́къ Боя́нъ и «хо́ды на» Святъсла́вля,
песнотво́рца стараго вре́мени Яросла́вля,
О́льгова коганя́ хоти́:
«Тяжко ти́ головы́ кроме плечю́,
зло́ ти те́лу кроме головы́».
Ру́ской земли́ безъ И́горя.
«Солнце светится на небесе́,
Игорь князь въ Руской земли»,
де́вици пою́тъ на Дуна́и,
вьются голоси́ чрезъ мо́ре до Ки́ева.
Игорь едетъ по Бори́чеву
къ святей богоро́дици Пирого́щеи́.
Страни ради, гра́ди весели.
Пе́вше песнь старымъ кня́земъ,
а пото́мъ молоды́мъ пе́ти:
«Сла́ва И́горю Святъсла́вличю,
буи туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу!»
Здра́ви князи и́ дружина,
побара́я за́ христья́нына́ пога́ныя плъ́ки!
Кня́земъ слава а дружине!
Аминь!
Пояснения и комментарии
Пояснения и комментарии
Пояснения и комментарии к «Слову о полку Игореве» складываются из общеизвестных Пояснений и комментариев, выполненных другими исследователями, и тех, что сделаны автором данного перевода. Общеизвестные комментарии являются результатом научно-исследовательской работы многих ученых. При работе над переводом были использованы многочисленные публикации В. П. Адриановой-Перетц [1], Д.С.Лихачева [7, 8, 9], Л. А. Дмитриева [4, 5], А.Б.Рыбакова [15, 16], А.Н.Робинсона [13, 14], Н.А.Баскакова [2], Л.Е.Махновца [10], А. Л. Никитина [11], С. А. Плетневой [12] и др. Однако, не все, что было выполнено этими и другими исследователями, удовлетворило автора этого перевода. В тексте «Слова» до сих пор много темных мест, которые, требуют дальнейшего разъяснения. Примечания и комментарии, выполненные автором этого перевода, даются с пометкою «Пояснения и комментарии А.Ф.» или просто «А.Ф.». Если есть необходимость дополнительного пояснения к некоторым общеизвестным комментариям, то они выполняются с такою же пометкой. Текст «Слова» приводится в соответствии с первым изданием 1800 года, за исключением лишь явных ошибок.
Не лепо ли ны бяшетъ, братие, начяти старыми словесы трудных повестий о полкуИгореве? Вступительная часть «Слова о полку Игореве» до сих пор остается не совсем понятной. На сегодня, этот фрагмент переводится и трактуется так: «Не лучше ли былину, братья, начать нам старыми словами трудных повестей о полку Игоревом?» Это не выдержка и не цитата из какого-то конкретного перевода, а обобщенно-смысловой пересказ того, как понимается эта часть «Слова» практически всеми современными переводчиками. Даже те немногие, кто свои переводы сопровождали подробными пояснительными статьями, в которых утверждали, что Автор «Слова» протестовал против применения «старых словес», тем не менее, свои переводы они все равно строят в вопросительной форме.
А какое утверждение может быть в вопросительной форме? Какой протест против старых словес может быть в обращении «Не краше ли?», «Не любо ли?», «Не пристало ли?». Если это протест, то должно быть хотя бы «не пристало!» (Утверждение! И без всяких «ли»). А то получается так, декларируется одно, а перевод строится совершенно по иному. Да и древний текст, при этом, пишется: «Не лепо», тогда как (если это протест) нужно писать «нелепо» («нехорошо», то есть «плохо»). Автор «Слова» в этом месте хотел сказать о том, что именно: «Плохо (нелепо), братья, начинать старинными словами трудных повестей, песню о походе Игоревом.» Потому, что современную песню, повесть или сказание нужно слагать именно современным языком, а не «старыми словесы». И утверждать это нужно жестко. Без вопросительного размазывания.