У кого?
Что у кого?
Ну, ты спросила:
Сколько у него денег?
А ты?
Я спросила:
У кого? Я подумала, ты меня спросила.
Послушай, заткнись лучше, пока я тебя на хер на послала.
Ты думаешь, я буду молчать? И добавила: Старая ведьма.
Подстилка лейтенантская.
Давай не будем ругаться, сказала Та, так звали эту девушку. Ведь уже вечер. Я, например, истратила весь боевой запас утром.
Ну, хорошо, прости, что я назвала тебя блядью.
Ты не называла.
Да? Ну, хорошо, тогда прости меня просто так.
Нет-т! За блядь ты у меня, сука ответишь! И Та замахнулась подносом. Но ударить по голове Ин не смогла, потому что Ин давно знала этот прием Та, и сразу же подставила свой огромный круглый поднос, на котором она умещала шестнадцать заказных блюд, под удар противницы.
Повара обрадовались развлечению, и стали кричать:
Давай, давай.
Директора вечером не было, но появилась администратор, и попросила всех помолчать.
Ин, иди, тебя просит клиент. Ну, тот, в синем пиджаке и солдатских брюках. И добавила: Кажется, он хочет заказать Хеннеси.
Всё, разойдитесь. Быстро. Быстро! я сказала. Администратор повернулась к раздаче и попросила налить ей чаю с лимоном.
Я буду в зале. И, повернувшись к Та, добавила:
Принеси мне, пожалуйста, чай в зал, хорошо?
Окей.
Действительно, солдат, решил заказать Хеннесси.
Ин хотела спросить:
Ты где наслушался этой херни? Какой еще тебе тут Хеннесси? У нас бывает только армянский пять звезд. И то, хотела она добавить, раз в пять лет.
Чего желаете? Ин решила, что спросить так будет лучше. Она никак не могла понять, сколько у парня денег. То она думала, что мало, можно сказать, что ничего. То ей почему-то казалось, что:
Это богатый человек.
Может быть, даже внебрачный сын Три О, зачатый еще на Авроре.
Она даже спросила:
Ты на Авторе когда-нибудь бывал? Ну, так просто, чтобы сделать хоть какой-нибудь шаг в сторону истины.
Вас не понял. Прошу повторить, сказал Сильвио.
С тобой все ясно, ответила Ин. В штурме Зимнего ты не принимал никакого участия. И добавила: Значит, хочешь заказать коньячку? У нас здесь только Три Звезды. Старлеевский. Но у меня есть свой. Не Хеннесси, конечно, но семилетней выдержки. Настоящий армянский. Десять рублей за сто грамм. Будешь?
С тобой все ясно, ответила Ин. В штурме Зимнего ты не принимал никакого участия. И добавила: Значит, хочешь заказать коньячку? У нас здесь только Три Звезды. Старлеевский. Но у меня есть свой. Не Хеннесси, конечно, но семилетней выдержки. Настоящий армянский. Десять рублей за сто грамм. Будешь?
Спасибо, я согласен.
Согласен, да? Или согласен:
Нет?
Ну, хорошо, можешь не отвечать, если для тебя это сложно. Я сейчас принесу коньяк. Тебе сколько?
А вот столько, сколько войдет в эту кружку. И солдат подал официантке свою серебряную кружку.
Триста, сразу определила емкость серебряной кружки Ин. Я принесу тебе в графинчике, а потом сам себе будешь наливать. И добавила: Ну, или я тебе налью. В Германии я обслуживала генералов. Точно тебе говорю.
Она уже отошла, когда Сильва вспомнил про картошку.
И да! крикнул он чуть ли не на весь сто пятидесятиместный зал, картошки, жареной с луком! Два!
Ин вернулась.
А ты съешь?
А че тут есть? удивленно ответил солдат. Я одну съел, а две так тем более съем.
Не обращая внимания на логику солдата, эта железная леди общепита взяла счет и быстро посчитала:
Не одну, а три ты уже съел, сказала она строго. Неужели ты забыл? Теперь я понимаю, что ты очень хочешь есть. Бедный. Я не в том смысле, добавила она. Не беспокойся, я сейчас принесу тебе большую тарелку картошки. В том смысле, что две порции, как ты просил. А бифштекс один?
Бифштекс не надо. Тот был слишком жесткий.
Точи зубы, сказала Ин, и тут же опомнилась: Не один, милый друг, а три. Картошки было три, и бифштекса, соответственно тоже было три.
Как?
Так. По-другому у нас не бывает. У всех так, добавила она.
Солдат подумал, что она его обсчитывает. Но все было правдой. Он заметил, что водка из серебряной кружки не убывает. Точнее, убывает, но как только доходит до дня опять наполняется до полной. И так три раза. Итого почти литр уже выпил солдат.
Неужели я не помню, что съел три картошки и три бифштекса? Да ерунда, я бы знал. Тем не менее, так всё и было.
Из-за того, что у него не было изумрудной ложки, все съеденное им увеличивалось в три раза. Как и все выпитое уменьшалось в три раза. И только потому, что пил солдат из серебряной кружки. Если бы он заказал опять водки, то пришлось бы ему платить уже больше, чем за одну выпитую кружку водки. Ведь только в три раза увеличивалось выпитое. Но он сменил благородный русский напиток водку на коньяк, и опять мог пить три раза, как один.
Солдат понял про серебряную кружку, что она увеличивает объем налитого в три раза, но не понял, про еду, что она тоже увеличивалась в три раза, только не в его пользу.
Она меня обсчитывает, сказал он. Так просто, чтобы это слышал хоть кто-нибудь. А так как рядом, за этим большим, последним столом у двери, больше никого не было, то и слышал его только он сам. Он и еще его слова об обсчете услыхала администратор. Ведь она сидела за своим администраторским столом с другой стороны двери. Всего в нескольких метрах от солдата. Другой бы в этом монотонном шуме ничего не услышал, но не Полина Андревна. Тем более, что во время разговора Сильвио с самим собой музыканты исполняли песню: