После службы в армии, приехав в Красноярск, я узнал, семья Финицковых с пуском Мингечаурской ГЭС, тоже перебралась в Сибирь. Василия Петровича, как и моего папу, влекла романтика, новые стройки. Света к этому времени успела окончить строительный институт, архитектор, вышла замуж и живет здесь же, в Красноярске.
Мне бы найти её и встретиться, а я опять не решился. Кто я, чего добился в жизни? В двух институтах учился и не доучился, простой работяга. Решил отложить встречу. Не отказаться совсем, а перенести. Достичь вначале достойного положения в жизни, закончить Университет.
Шли годы, я продолжал вспоминать школьные годы, Мингечаур, Светлану, её очаровательную улыбку, свою тогдашнюю нерешительность. Позже, когда я счастливо женился, стал журналистом, меня печатали в центральных газетах, окончил Университет, пришло время, в память счастливых дней юности, рассказать Светлане о юношеской влюбленности. Но, увы! Оказалось, не суждено. И компас не помог.
Жену я интуитивно выбрал внешне очень похожую на юную Свету Финицкову. Блондинка, высокого роста, лишь на два сантиметра ниже меня. Звали её Людмила (еще одно напоминание). Если она надевала туфли на высоких каблуках, делала начес, модную, во времена нашего знакомства, прическу La Бабетта, оказывалась выше меня ростом и очень смущалась, когда нас приглашали на какой-нибудь прием или знаменательное мероприятие. Большую часть жизни я работал в газетах и на телевидении, был, как теперь говорят, публичным человеком.
Вспоминая, я опять перескочил через годы. Мингечаур остался в памяти замечательными учителями, которые дали всесторонний запас жизненных знаний, пробудили интерес к познанию неизвестного, желанию постоянно учиться. Назову несколько имен в их память, может наследники прочитают, будет им приятно встретить имена своих близких. Преподавательница литературы Людмила Федоровна Шарапатова и историчка Надежда Петровна Шаронова, только благодаря им я стал журналистом и писателем. Учительница математики и физики Надежда Петровна Ливинская, своими уроками подготовила к вступительным экзаменам в АзИИ, получить пятерки по письменному и устному, а потом легкому освоению в институтских курсах высшей математики. Преподавательница химии Анастасия Сергеевна Шишканова, дала такой запас знаний органической химии, что, когда судьба закинула после геологического сразу на третий курс химического факультета Горьковского Политехнического, они позволили в короткое время оказаться наравне со студентами, изучавшими химию с первого курса.
Каждую осень в сентябре октябре школьников отправляли помогать колхозникам собирать хлопок. Кто не знает, поясню, хлопок это куски ваты, знакомые всем нам. Растет хлопок на кустах, высотой в 6070 сантиметров, обязательно на поливаемой земле. К осени, когда коробочки с «ватой» начинаются раскрываться, полив прекращают и кусты засыхают, из полностью созревших и раскрывшихся коробочек руками собирают «вату». Использовались в мое время и хлопкоуборочные комбайны, но их всегда не хватало, они оставляли в поле до 30 40 процентов урожая, который потом вручную убирали школьники и горожане. Преобладала ручная сборка хлопка. Мне довелось два или три раза ездить школьной компанией с песнями и анекдотами в открытом грузовике в соседний Агдашский район собирать хлопок. Воспоминания самые радостные и приятные, хотя каждый ученик должен был собрать и принести на сдаточный пункт не менее двадцати килограммов. Редко кто выполнял норму, но общее количество, мы сдавали и даже перевыполняли план. Благодаря нашим классным «авторитетам» Герману Гаймонсену и Энверу Юсупову, умудряющихся стащить со сдаточной площадки один два тюка хлопка, собранных кем-то раньше.
Герман в будущем стал министром коммунального хозяйства республики, а Энвер в Мингечауре вырос до директора мясоперерабатывающего комбината. Оба, к сожалению, рано покинули наш мир.
Вспоминая Мингечаур, времен строительства ГЭС, не могу забыть гравийные карьеры, где мое поколение купалось с конца апреля до конца сентября. Больше кубовые экскаваторы, в их числе, первые в стране, «шагающие» с ковшом 14 кубометром и стрелой в 65 метров, черпали здесь гравий и грузили в железнодорожные составы, круглые сутки, доставлявшие его на отсыпку плотины. На месте выемки гравия оставались многочисленные карьеры по обоим берегам Куры, превратившиеся в огромные озера с кристально чистой водой, сквозь которую виделось дно до пяти метров, как на Байкале.
И еще воспоминание, связанное с одной из моих будущих профессий. Начиная с седьмого восьмого касса, я серьезно увлекся фотографией. Кроме меня в школе никто не имел фотоаппарат и не снимал, так что мои снимки были вне конкуренции. В восьмом классе фотография принесла мне и кое какие блага, расширила круг знакомств. Не помню, как получилось, что однажды меня пригласили в одну мингечаурскую семью запечатлеть для потомков, празднование юбилейного дня рождения. Я снимал «Любителем», карточки печатал контактно, размером шесть на шесть сантиметров. Чтобы рассмотреть лица на снимке, требовалось немало усилий и желания. Но фотографии мои, в 1951 м году, встречали восторженно. Заплатили какие-то деньги и вручили банку инжирного варенья. И еще, что важнее, главный член семьи, которую я снимал, работала контролером в клубе «Строитель». Я больше года бесплатно смотрел все фильмы, и концерты. Побывал на спектаклях Бакинского театра оперетты, посмотрел модные тогда «Морской узел», «Вольный ветер», еще какую-то оперетту, уже не помню. У меня пробудился интерес к этому музыкальному жанру. В Баку, мама с папой водили меня только в драму и на классические балетные спектакли: «Семь красавиц», «Пламя Парижа», «Лебединое озеро» в оперном театре. К оперетте они относились свысока.