Твое настроение быстро передавалось ей, и она уже не чувствовала себя ненужным куском мяса
Тогда вам казалось, что это будет всегда, и этот вечерний свет, заполняющий землю, и медленно текущая в неизвестность река останутся с вами и соединят ваши души навеки! И тогда ты был все так же наивен и глуп.
Ты думал забыть то, что каждый раз бросалось в глаза, что уже не излечить никакими лекарствами
И только одна жалость просила тебя быть бережным с этим несчастным существом
Глаза в глаза Ты видел муки
И уходил как навсегда
Впрочем, она это чувствовала и не говорила об этом лишь полому, чтоб не делать тебе лишний раз больно Хотя на самом деле болела она, а не ты.
Правда, ей, бедняжке, приходилось содержать себя в строгом безразличии к себе Конечно, это была маска, но эта маска вылеплена исключительно для тебя
О, если б она только завыла или заплакала, то ты ее сейчас бы бросил! Все твое геройство и самопожертвование исчезло бы без следа
Несчастный ангелочек, она знала и это и поэтому приучала себя слушать только тебя!
Тебя, влюбленного в себя
до омерзения!
Однако, что она могла,
Твоя навеки вечная калека!
Может, поэтому и эти летние вечера были лишь маленькой светлой полосой в вашей запутанной жизни Конечно, ты не бил ее, не резал, но словом гаже плетки оплетал!
Воздух! Вот с чем ты мог сравнить ее, чтоб иногда привлечь ее пламя на миг А после того, как ты овладел ею, в душу возвращалось обычно отвращение
И ты шел дальше своих мыслей, в никуда
Никто не мог сказать тебе, что ты скотина!
Никто не мог тебя остановить.
Итак, пройдя лишь жизни половину
Ты захотел ее покинуть или убить!
Хотя и это становилось почему-то гнуснейшей позой помраченного ума!
Отличие, странное и ни на что не похожее отличие от других, вот что ты видел в своей жизни, и что тебя заставляло терпеливо относиться даже к собственному бесстыдству. В конце концов, и другие супруги ругаются и не находят мира в своей семье, но только не вы, прекрасный молодой супруг и жалкая никчемная калека
Абстракция и тела, и ума!
Она одна безжалостно нага!
Она одна перед тобой бессильна,
И поэтому твоя горячая рука
Ее лоб холодный гладит
Пот обильный с него стекает,
Когда грустная жена
Себя в скорлупке еле сохраняет
Алкоголь возник постепенно! Как кошмарные фантазмы какого-нибудь ночного поэта, ее обрубки и сплющенное набок лицо задавали себе вопросы: где, когда и зачем, для кого я живу?! Потом все вопросы сливались с тобою в тоску, а там только шаг один оставался к безумному морю, откуда забвенье черпали себе остальные
Алкоголь возник постепенно! Как кошмарные фантазмы какого-нибудь ночного поэта, ее обрубки и сплющенное набок лицо задавали себе вопросы: где, когда и зачем, для кого я живу?! Потом все вопросы сливались с тобою в тоску, а там только шаг один оставался к безумному морю, откуда забвенье черпали себе остальные
Она забывала про все когда отравлялась
Ты знал, в ее черепе дырка а в дырке пластинка,
Но все равно давал пить, ничего не желая
Она кусала тебя со смехом, хмельная
Она изгибалась всем телом, как будто змея
И член свой брала в свои сочно-пьяные губы
И сперму глотала, как будто небесный нектар
Потом ее быстро рвало, и ты ставил ей клизму
И лоб мокрой тряпкой от пота ее вытирал
И целовал ее грустные впалые щеки
Глаза, косящие вниз к невеселым обрубкам
И песню шутя напевал, вызывая из плена,
Из плена безумья, родное свое существо
А потом у нее начались запои Ты как дурак уговаривал ее не пить, и все равно покупал для нее любое вино, какое только попросит
Желанья, как части срамные
Из тела, как сгусток Души
Теперь каждый день тошнило ее,
И в помоях квартира была,
Но ты все равно покупал
Как странный ребенок смотрел на нее и дивился
Игрушка чрезмерно забавной была для тебя.
А после опять держал ее тело над ванной
И в чистой воде как святыню ее обмывал
После чаем поил и клал на белую простынь
И книги, как в детстве, вслух для нее вновь читал
Она любила мудрейшую Шахерезаду,
Наташу Ростову, Джульетту, но не себя
Себя она презирала как старую клячу,
«Скорей бы уж сдохнуть», Бога молила она.
А ты ей, во всем сомневаясь в себе, подчинился!
Собой не владел, так ею владел без конца!
Не имея любви в своей жизни,
Ты с нее свой же образ списал
Так бывает, когда на исходе
Всякой жизни предсмертное чувство
Вдруг обыденно, мертво и серо
И ты ей разрешаешь пантерой
Иногда на тебя же бросаться
Мир тоской раздвоен, вспорот снами
Ты готов целоваться с тенями,
Лишь бы ей не отчаяться в чаще,
Лишь бы смерть не казалась ей слаще
Потом она неожиданно бросила пить Она словно только что проснулась и ужаснулась виденному сну.
Почему ты давал мне пить? упрекнула она тебя, но ты молчал и очень странно улыбался
Твое добро на самом деле зло
Но ты не зря ее поил и удивлялся,
Какая все же сильная она,
Раз может так вот не бояться
Ругать тебя и потерять тебя
Так дни и годы цепи в отношениях.
А дом ваш как хранилище обид.
Ей проще с твоим телом расставаться,
Когда ты ей уже по горло сыт
Работа она как твой костюм, как бал-маскарад Ты опять не в своей шкуре целый день в суете, в беготне неизвестно зачем!!! Наверное, многие, так вот забыв обо всем, работают, словно машины