Прости, дороги. сказал мужчина постарше: Ты все-таки серьезно решила расстаться с этим домом?!
Не могу долго мозолить глаза.
Так жила бы в поместье, заговорил брюнет, соседей захочешь не найдешь.
Меня ограничивают в действиях?! и тон, и взгляд отбили любую охоту говорить дальше, даже пояснить не правильно понятые слова.
Упаси Бог! Мальчишки шутят. Где вещи? старший, как некое балансирующее устройство, быстро перевел тему.
В доме! сбросив пепел, Ольга сделала шаг в сторону, пропуская их внутрь, и замерла, как статуя, подняв глаза к небу.
Это все? уточнил старший, появившись первым. На асфальте красовалось штук десять чемоданов, разных форм и размеров.
Зеркало не забыли? спросила она, смотря поверх их голов, даже не удосужившись проверить свой багаж.
Как же мы могли?! Поедешь с водителем и вещами или потерпишь наше присутствие?
С вами, Жан, с вами. Зеркало возьму в руки!
Кто бы сомневался! шепнул светленький темненькому, шествуя позади с поклажей.
Ольга на миг задержалась у калитки, прощаясь с домом. Вздохнув, подошла к машине, села на переднее место и взяла зеркало. Старший, Жан, сел за руль не проронив ни слова, и они отправились в путь, вторая машина последовала вслед за ними.
Свет мой зеркальце, скажи! усевшись, произнес светленький: да всю правду доложи!
Ольга молчала, даже бровью не повела на его реплику, а он продолжал: Ну, а зеркальце в ответ: «Ты прекрасна, спору нет! Только, Олечка, есть такая молоденькая, черненькая, стройненькая как березка!»
Дэн! Не балагурь! не поворачиваясь, перебила, достала сигарету, но передумав, убрала в бардачок. Брюнет толкнул его локтем и, не меняя серьезности на лице, заметил:
А рыжик лучше!
Ребята! попытался остепенить их Жан.
Эдгар! перебив Жана, Ольга, не повернув головы, просто окликнула, остепенила, охлаждая пыл и веселость. От тебя я не ожидала!
Молодость! произнес Жан и прибавил скорость. Мама, скажи, так и будешь менять места обетования?
Это не обсуждается!
Но сейчас не те времена. попытался поддержать отца Эд.
Таковы правила! И кто дал вам право обсуждать МОИ действия?! она поставила ударение на «мои» и сверкнула черными, как антрацит, глазами. Во всем ее виде читалась холодная отчужденность. Отвернувшись от парней, поправила волосы и закурила давая всем своим видом понять, что сегодня ей, в особенности, не до шуток.
Холодок пробежал по салону. Парни сложили руки на груди, поджали выточенные губы, и уставились на знакомую до мелочей трассу.
****
«Морозная ночь, звезды на черном небосводе, холодная, покрытая инеем могильная плита и рыжие волосы, горящие на снегу, как огонь»
Очередной раз, отогнав видение, Ольга пару раз плотно прикрыла глаза, как бы сменяя картинку, и промолчала о нем. Сыну, а тем более внуку, говорить бесполезно, так зачем сотрясать воздух.
Глава 3
Рассвет пробивался первым лучом тонкая нить упала на зеркало воды, пробежала по глади и взлетела обратно, открывая путь новым лучикам просыпающегося солнца. Одинокие нотки первых птиц смешивались с аккордами воды и ветра.
Утро. Остывший и отдохнувший песок постепенно заполнялся телами. На верху лестницы появилась фигурка. Ее нежное личико осветила улыбка, а в бездонных глазах, цвета моря, заиграли искорки счастья и любви огоньки жизни. Волосы под золотом солнца сияли еще больше медью. Купальник, зеленого цвета, не был кричащим пятном, а подчеркивал стройность загорелого стана, оттенял волосы и гармонировал с глазами.
Не спеша, спустилась по лестнице, сняла босоножки и маленькой ножкой ступила на прохладный песок. Постояв мгновение, присела у самой кромки воды. Со стороны казалось девушка не замечает вокруг никого и ничего. Но это только казалось. Ее внутренний мир был очень богат и разнообразен, тянулся к новому, незаметно подмечал нужное ей и только ей, отбрасывая лишнее, пустое, ненужное.
Привет! услышала Вел за спиной, легкое поскрипывание песка оповестило рядом присели. «Привет, привет!» подумала она и, естественно, не повернулась, мало ли кто с кем поздоровался. Воцарившееся молчание сзади, подсказало пришедший один. За спиной пошевелились, вздохнули полной грудью:
«Сияло солнце в небесах,
Светило вовсю мочь,
Была светла морская гладь,
Как зеркало точь-в-точь,
Что очень странно ведь тогда
Была глухая ночь»
Процитировал приятным баритоном толстячка Траляля, Льюиса Керрола, и замолчал, в ожидании реакции. Девушка, приподняв брови, едва шевельнув губами, улыбнулась: «Алиса в зазеркалье!». Легкое любопытство пробежало внутри, но не настолько, чтобы начать разговор, поэтому глаза все также смотрели вперед. «Значит он один!» подумала Вел, «и голос приятный, что ж, подождем. Не ограничишься же ты этим. Хотя, скорее всего это все на что ты горазд!»
Незнакомец заметил легкий интерес к его персоне, что было уже приятно, и решил продолжить:
«Она не была красавицей, но мужчины вряд ли отдавали себе в этом отчет. Широкоскулое, с точеным подбородком лицо, невольно приковывало к себе взгляд. Особенно глаза чуть раскосые, светло зеленные, прозрачные, в оправе темных ресниц» Он сделал небольшую паузу. Вел невольно, совсем чуть-чуть, склонила голову, слегка повернула к нему ушко. И он, восприняв это как знак, добавил: «Зеленые глаза беспокойные, яркие. О, сколько в них своенравия и огня!»