Если дом, значит настежь окно.
Если снег, значит снегопад
И вино
****
Мужики
Это что!.. Вот у нас тоже хохма была!, дождавшись, когда хохот в теплушке более-менее стихнет, огромный Самат чинно кивает, приглашая послушать, а Андрюха тут же пытается его перебить со своей очередной байкой, но Самат уже начал, Служил у нас, короче, сержант один. Муратик. Нормальный чувак. Киргиз. Хороший пацан. Зёма мой, из под Маката откуда-то. И вот заступил Муратик на дальний пост, старшим наряда. А вагончик их чёрти-где, за сопками. На сутки уходят, и сидят там втроём, вагончик охраняют. «Тропосфера». И вот, короче, назначили тот раз к нам начальника штаба одного. Новенький офицер, молодой.
Тридцать лет пацану, а уже майор! Из Алматы прибыл. Понтуется, фурор наводит. Чуть что в крик. И заступил этот майор дежурным по штабу. Ночью по всем постам каждые два часа названивает, пистон вставляет по телефону, чтобы не спали. Вредный чувачок!.. И вот, звонит он к Муратику на пост, короче, проверяет. А у Муратика в вагончике холод собачий! На улице минус сорок, в вагончике минус тридцать. Сидят втроём в тулупах, следят друг за другом, чтобы кто не уснул. А-то ей-богу замёрзнешь, копыта откинешь. А этот звонит среди ночи: «Как обстановка?». Муратик ему спросонья: «Всё нормально у нас. Мол, «без происшествий». А тот давай его по уставу гонять: «Как фамилия?, кричит, Вы с кем разговариваете!, орёт, Вы в армии находитесь или где!?» Муратик ему по-доброму: «А вы, извините, кто?» А майор давай на визги переходить! Привык там в Алмате орать на солдат. Кричит: «Я начальник штаба части, майор Каракулаков*! Вы что себе позволяете, мол? Представьтесь по форме!» Ну, Муратик ему опять же, по-доброму: «А я сержант Аккулаков*. Старший наряда этого долбанного вагончика»
Взрыв хохота заставляет Самата прищуриться:
Такая вот хрень. Этот Аккулаков, а тот Каракулаков Нашли друг друга, ё-моё
И чё?.. Ха-ха-ха!.., Петрович утирает слёзы, смеясь до красноты, Чё было-то?
Да чё было? Ни чё не было Майор этот шумел страшно, говорят. Командиру части названивал, жаловался, требовал под трибунал Муратика отдать. Думал издевается над ним салабон
Мужики ржут с удовольствием.
Командир у нас был нормальный мужик. По телефону ему объясняет, мол, чё ты орёшь? Ты Каракулаков, а он Аккулаков Чё тут такого?.. А майор упёртый Долго не верил Обижался
У нас законный «обед», и нам греться в теплушке ещё полчаса.
А у нас тоже, Валера-крановщик досмеялся, сигарету прикуривает вкусно, Молдованин служил один. Фамилия смешная Чобля. (мужики тут же ржут заранее). Подожди!.. Хороший парняга. К концу службы до старшины дослужился. И всю дорогу у него с фамилией проблема!.. Он в узле связи был. Кто не позвонит на их пост недоразумение. Представь звонит какой-нибудь полкан* из управления, а ему в трубку: «Чобля!» Тут у их серьёзная контора Московский военный округ, генералитет всю дорогу названивает, а тут каждому второму надо объяснять мол, это не пьяный салага хулиганит, это старшина Чобля трубку поднял
Мы смеёмся, и каждый невольно примеряет фамилию, словно пробуя на вкус:
Чобля! Надо же Ё-моё Чобля Бывает же Ха-ха-ха
Много историй Мно-ого У нас вот тоже, Петрович закашлялся надолго, подавившись своей «Примой», шумно прочистил горло и высморкался, Тфу, блин Ну так вот, продолжает он осипшим голосом. Петрович у нас самый старший. Дед уже. Мужик взрослый, Работал я в одной конторе Угу, дым выпускает через ржавые от никотина усы, и опять кашляет, Ды шшто тты И вот короче наше СМУ* закинули в самую степь как-то. Нефтеперерабатывающий завод под Актау мы строили. Только котлован вырыли, блоки завезли, «стаканы» ставим. Тоже вот так вот забор под небом и пять вагончиков В одном вагончике управа, в другом столовая А бухгалтером у нас была одна Наташка Ивановна Девка смирная и скромная, а муж всё её гонял, говорят, по-чёрному. Ни про что гонял. Ревнючий, говорили, как зараза Она и повода никогда не даёт, а всё с синяками ходит И вот я как-то к ним в вагончик за нарядом захожу, смарю, а там никого. Начальник всех баб к себе на планёрку созвал. А я смарю телефон на столе у Наташки разрывается. Поднимаю мужик мне строго: «Алё!», Петрович с трудом сдерживает смех, утирая слезу рукавицей, Я грю, мол, и кого вам? А тот орёт, мол, позовите Нетребко! Это Наташку-то Ну, я смарю рядом ни кого, и в трубку ему (прыскает смехом, не удержавшись): «А Это вам шалаву эту что ли?», и Петрович смеётся в голос, «Щас говорю, позову, где эта патаскуха шаландается опять», Петрович смеётся и закашливается, сквозь кашель взвизгивая: «Так и сказал Шалаву Ха-ха-ха-ха! Для смеху!..»
Растянув наготове рожи для хохота, мы с мужиками неловко лыбимся, глядя как старик судорожно кашляет сквозь смех:
Говорили ушёл он от неё. Муж-то Ха-ха-ха! Неделю вся синяя ходила Ха-ха-ха
Тут в теплушку заглядывает наш бугор Николай Николаевич:
Чё сидим, мужики?, кричит он обиженно, Я же просил в два ровно быть на площадке! Битум стынет!.. Чё сидим, бля?!
И мы шумно собираемся и гуртом выходим на мороз.