Дневник неудачника
Том 1. Requiem
Сергей Котелевский
Cognoscentis, addit et laborem*
*Познавший умножает скорбь
© Сергей Котелевский, 2017
Высохшую ветку старого ясеня колышет прохладным ветром В осеннем небе юркие птицы кличут друг дружку: «Как жизнь? Как жизнь?» И т.д
Женщина перед зеркалом расчесывает волну шелковистых волос
Я когда-то писал стихи
Год истекает. Нескончаемые желание вьются, как ласточки влетают в полуприкрытые окна. Радостно кричат Женщины будут ещё или всё уже?.. Пусть появляются или уходят. Кончилась терпеливость слепого, ждущего их шагов. Знаю, настанет день, когда потеряет смысл стремление что-то сделать и мука, что не сумел
Дети бормочут во сне Матери просыпаются В двери стучатся ничейные женщины, плачут не открывают им Я озлобленный неудачник. Мои неудачи скандируют лозунги перед запертыми дверьми: «Выполнить наши требования! Хлеба и масла!» Привстав, затворяю окна, запираю двери, застегиваюсь на все пуговицы, поспешно царапаю на пожелтевшем клочке: «Я сам повинен в своих неудачах». В один прекрасный день война ли не война моё сердце перестанет биться Умру, хоть и не герой. «Что делать». Это не вопрос, а мой ответ
Не умею кукарекать в полдень Не кукарекаю. Не умею смиренно вымаливать любовь. Не вымаливаю Не могу вспыхнуть ярче всех кинозвёзд. Ну, не могу. А что не могу и не умею то не моё И никто не обязан быть тем, что он не есть Я сочувственно слушал чужие стоны. Старался убедить себя, что разделяю чужую боль, не вышло. Стоит непреодолимый барьер меж мною и другими Пытался любовью к людям поломать барьер. Не вышло. Вскочить и крикнуть из окна
Сходить в бюро трудоустройства. На почту и ещё на почту Вернуться в мою эпоху с заявлением: «примите на работу» или с любовным письмом
Как безымянна и безмерна дистанция между шагами. Но я ж не делал шагов. Я примерялся. Да нет, не надо лгать я растоптал себя Я не один со мною был другой. Он шёл со мной, он поднимал, когда я падал, и клал, как кошелёк, себе в карман
Я знаю так устроено, чтоб человека растрачивал другой, и каждый только деньги для другого, а тот для третьего Сегодня голос мой силён, а завтра я его растрачу как будто ночь провёл у проституток. Что же всё-таки хотел добиться, стараясь нравиться? Прийти как раз к тому, что есть, за занавеской пальмы, бескрайнее море
Растратив себя, ждёшь Кто ждёт, пусть ждёт. Кто занял очередь, пусть в ней стоит. Кто нежится в объятиях успеха пусть. Кому хотелось женщин и сокровищ пусть набивают трюмы. И пусть другие, как грузчики на берегу, завидуют. Одни пускай готовят для продажи иконы революций (или контр-). Другие пусть клянутся демократией утра до ночи
Я не могу.
А что я не могу, то не моё
* * *
У кого солдатские бинокли, те смотрят вдаль, сделав ставку. А ты видишь только то, что перед тобой
Ничего не ясно: всё может быть, через минуту всё может быть, одно только ясно: ничего не ясно Одно только ясно это бега. С убийственным храпом рвутся взмыленные кони по моим жилам, замертво падают на финишной черте Надменно позирует номер девять, каучуковое копыто прямо в мою грудь, кто, говорит, выиграл, я или ты? Давайте ещё раз. Отдай моё везенье
Грандиозно движется вселенский парад победителей через двадцатый век. А ты кто? Что, тебя обскакали? Или ты сам с круга сошёл?.. Скоро стемнеет на берегах «Сакраменто», скоро ювелиры запрут свои лавки Давай решай скорее за кого ты? Где здесь судьи? Кто за побеждённых?..
В высоком просторе кружит коршун, равнодушный к земле
Дом. Любовь. Стихи. Родные. Одно за другим все осталось позади. Ставка на меня Мчусь сквозь потоки ветра, весь в хлопьях пены, а неугомонные желания стремительно подхлёстывают меня
Ага-хан, скольких обойти мне? Никто не сказал мне до этих бегов, в скольких городах, в скольких жизнях я должен пройти круг одинаковых ситуаций и одинаковых выводов
Проиграв на «Сакраменто», тот же самый я, всё в той же надежде иду в каждый дом, стону от боли, всем знакомым стоном Ну, меня надули, но кто надул?.. Судьи надули? История?.. Кто?.. Сейчас ты Победитель, а кем ты был? Был хоть чуть романтиком? Был хоть чуть-чуть собой?..
Эпоха тащится, как загнанная лошадь Боишься смерти, живёшь в сером мире без чудес, отвечаешь прямо на все вопросы истории Завтрашний диктатор, где ж ты до сих пор был? За убийством Ганди не ты ли стоял?.. Жаловаться без толку нет правил; все разрушено, даже сознание
Собирайте доказательства, что я существую Уволакивайте награбленное Пустует ограбленный Аминтотех Если можешь строй вечный город
Когда молчаливым упреком приходит на память мальчонка с подбитым глазом, я их всех опять вспоминаю
Отец здоровый, как бык, старый грузчик, пропитанный угольной пылью, пьянчуга и бабник, любитель подраться
Мать бледная, как кувшин, с которым бежит она утром на рынок, и грудь у нее как доска, и волосы цвета соломы, и мягкое сердце
Живут они в полуподвале: там лестница пахнет известной эссенцией «Кошки и сырость», а комната щами и жареным луком; в ней пусто, лишь сохнет полинялое белье на веревке, а солнце там видят не чаще, чем аэроплан