Ропот недовольства мгновенно сменился гулом восхищения, и толпа стала прижиматься к всадникам. Но воины это предусмотрели. Они уже заключили принцессу в неровный овал и проворно работали плётками, отжимая людскую массу. Но всем было наплевать на жалящие укусы плёток, ведь вот она, краса и гордость фараонства, совсем рядом! Да за чудо лицезреть её разве жалко раз-другой подставить плечи под плеть?!
Ах, Ангелина, как же ты любима в египетской земле! Всем, всем мил твой образ, но особенно, мне! Ну что без тебя наш мир безликий пустыня лунная, мираж?! В нём нет ни радости, ни света, есть лишь грусть, обыденность. Как солнца луч в ноябрьской хмури, как пенье вешнее синиц, как штиль в финале грозной бури свет глаз твоих и взмах ресниц!
О, Боже, простите, я впал в плен дурмана! Но что поделать, коли мне так близка и дорога моя героиня! Мне иногда кажется, что это я, а не Роман схожу с ума от любви к ней! И только поэтому я говорю словами его, моего бедного поэта!
V
Нуби тенью скользнула в будуар принцессы.
Ну, как? Ты всё узнала? юная царевна устремила взгляд на служанку, и в глазах её затрепетало нетерпеливое волнение.
Да, госпожа.
Так не молчи, говори скорее!
У всех подруг я расспросила о нём и теперь его вижу, как живого! Он так хорош, что тех, кто в него не влюбился, в столице почти не осталось!
Глаза Нуби полыхали чёрным огнём восторга, а грудь высоко взлетала. Голос стал резок и высок, и слова слетали с уст, подобно звонким медным цепочкам, что переплелись на локотках девушки. Языку же был явно мал домик рта, и он ежесекундно высовывался, смачивая сухие губы, отчего они, повлажнев, блистали. И вновь с этих повлажневших губ просыпались слова восторга:
Ах, как он красив, высок и строен! Не по-египетски учтив! Не докучлив он, не нагловат, но в речах жарок и неспокоен! И сыплет он рифмами, как туча косым живительным дождём! Его стих ладен и страстен, в нём есть всё: и жар души, и мыслей круча, и красота узора слов!
Ангелина впитывала в себя каждое слово так жадно, будто от этого зависела её жизнь. Да ведь так, по сути, и было! Конечно, это он! Это он, её любимый! Кто ещё мог всколыхнуть стоячее болото Ахетатона?! Только его таланту под силу это!
А все знатные дамы, особо, юные, просто пленены изысканным слогом поэта! Продолжала меж тем Нуби. И многие разделяют его дерзость к властям и богам. Кстати, именно за это он и брошен в темницу!
Ах, как он красив, высок и строен! Не по-египетски учтив! Не докучлив он, не нагловат, но в речах жарок и неспокоен! И сыплет он рифмами, как туча косым живительным дождём! Его стих ладен и страстен, в нём есть всё: и жар души, и мыслей круча, и красота узора слов!
Ангелина впитывала в себя каждое слово так жадно, будто от этого зависела её жизнь. Да ведь так, по сути, и было! Конечно, это он! Это он, её любимый! Кто ещё мог всколыхнуть стоячее болото Ахетатона?! Только его таланту под силу это!
А все знатные дамы, особо, юные, просто пленены изысканным слогом поэта! Продолжала меж тем Нуби. И многие разделяют его дерзость к властям и богам. Кстати, именно за это он и брошен в темницу!
Ангелина не сразу поняла значение последних слов, но, осознав их, похолодела. Она рывком поднялась с кресла и вонзила в служанку яростный взгляд:
Как брошен? Кем? Да ты в уме ли?!
Прежний восторг слетел с личика Нуби, а на его место по-хозяйски поместился испуг:
Я, госпожа, не виновата!
Я не виню тебя ни в чём. Говори, что случилось.
Узнала я, что на днях примчался оскорблённый номарх друг твоего папочки и потребовал, чтобы поэта бросили в тюрьму. Он, дескать, враг Египта, предатель и самый большой злодей и развратник!
Но почему?!
Да говорят, что тот поэт так ославил в стихах номарха, что над ним смеялись даже рабы!
И что же папа?
Он поддержал своего друга, ведь от поэта досталось и самому царю!
Да, это на него похоже! Это он! почти вскричала принцесса.
Кто он? на личике Нуби нарисовалось удивление.
Это он! повторила Ангелина, но тут же, представив себя на месте Нуби, осознала всю нелепость ситуации. Да так, один мой знакомый поэт, он всегда был дерзок.
Но умная служанка, глядя на вспыхнувшее лицо госпожи, почувствовала, что здесь не всё так просто. И следующие слова принцессы только подтвердили это:
Ты должна увидеть его!
Я?
Да! Хотя, нет. Увидеть его нужно мне! Но как это сделать?!
Да проще некуда. Кто запретит увидеть арестанта дочери царя?! Да если бы и так, то папа твой лишь словечко скажет, и любая дверь любой темницы распахнётся!
Ты не понимаешь, Нуби, я хочу увидеть его, но так, чтобы меня никто не узнал!
Тогда ничего не получится.
Но я должна его видеть! Должна! Придумай что-нибудь, и я подарю тебе всё, что ты пожелаешь!
Нуби, конечно, любила свою госпожу. И вовсе не по обязанности, а за её доброту к ней, за щедрость. Но Нуби была молода и красива, и драгоценные вещи она любила не меньше. Поэтому появившуюся проблему она разрешила очень быстро: