Молния бьет и сотрясает взлетевший самолет, от этого удара Президент тяжело валится в пустое кресло бортинженера. РУДы отжаты до конца, двигатели ревут на пределе мощности, но Егор, пытаясь выскочить из грозового облака, задирает нос самолета все выше и выше. Однако грозовому фронту, похоже, нет конца, и дождь переходит в ледяной град, который колотит по фюзеляжу и кабине, как артиллерийская шрапнель.
В осатаневшей непогоде Ан-26 швыряет как щепку в бурном вихревом потоке, Егор двумя руками, что есть сил, удерживает трясущийся и словно взбесившийся штурвал.
В грузовом салоне черные охранники, намертво уцепившись руками в кресла и сиденья, со страхом смотрят на расшатывающиеся и ослабевающие ремни креплений джипов и ящиков с золотом.
А Президент сидит на полу пилотской кабины, заняв своей тушей весь проход, икает и матерится по-нигерийски, по-русски и по-английски.
Неожиданно самолет выскакивает из черноты грозового фронта в яркий солнечный просвет, и Егор видит самолетные крылья, побитые, словно оспой, ледяным градом.
Ужас! говорит Егор Вахтангу. Смотри!
Лед! Оледенение! сообщает Микола. Зараз будэм падать!
Действительно, то ли от оледенения, то ли из-за нисходящего воздушного потока самолет вдруг начинает стремительно снижаться и вновь оказывается в черноте грозы и светящихся разломах молний. И опять ледяной град расстреливает самолет, штурвал пляшет в руках Егора, и кажется, что это будет продолжаться бесконечно игра могущественной природы с крохотным самолетом и попытки Егора и Вахтанга вырваться из смертельных воздушных потоков.
Ужас! говорит Егор Вахтангу. Смотри!
Лед! Оледенение! сообщает Микола. Зараз будэм падать!
Действительно, то ли от оледенения, то ли из-за нисходящего воздушного потока самолет вдруг начинает стремительно снижаться и вновь оказывается в черноте грозы и светящихся разломах молний. И опять ледяной град расстреливает самолет, штурвал пляшет в руках Егора, и кажется, что это будет продолжаться бесконечно игра могущественной природы с крохотным самолетом и попытки Егора и Вахтанга вырваться из смертельных воздушных потоков.
А тут еще, при падении в очередную воздушную яму, Президента, не привязанного ремнями, возносит в воздух под потолок кабины, после чего он всей свой тушей шмякается прямо на руки Егора, держащие штурвал. Егор вскрикивает
И вдруг снова яркое солнце бьет по кабине. Самолет, трясясь от вибрации, выравнивается у самой земли и несется вперед, едва не цепляясь брюхом за верхушки тропического леса. Егор, кривясь от боли, сталкивает Президента с рук и кричит:
Штурман, мы где?
Нэ знаю, бормочет Микола. Приборы сдохли!
Аспирант! через плечо кричит Вахтанг Президенту. Мы куда летим?
Кибуни! Кибуни! отвечает тот.
Какие, на хрен, Кибуни? Шумахер роется в бумагах полетного задания. У меня нет Кибуни в полетном задании!
Твоя мат! Президент тычет пистолетом в пах Шумахеру. Кибуни, я сказал!
Егор, давай в Кибуни, он меня убьет, снова просит Шумахер.
Набрав высоту, Вахтанг и Микола крутят головами и вдали, справа, видят зеленую гладь огромного озера.
Веди машину, вот Кибуни! сквозь сжатые зубы говорит Вахтангу Егор.
Вахтанг разворачивает самолет в сторону озера и прибрежного аэродрома.
Микола, бросает он штурману, запроси аварийную посадку.
Да нэма ниякой связи! в панике кричит Микола. Уси приборы накрылись!
Горючка на нуле, осталось на три минуты, сообщает Шумахер.
Вахтанг почти в пике направляет Ан-26 в сторону аэропорта, выпускает шасси и докладывает:
Основное шасси вышло, переднее не выходит.
Пробуй аварийку! снова сквозь зубы приказывает Егор.
Вахтанг пробует, но передняя опора шасси не выходит из ниши.
Президент, достав тяжелый, как армейская граната, мобильник тех времен, набирает какой-то номер и говорит с кем-то по-нигерийски.
Горючее на нуле! кричит Шумахер.
И действительно, внезапно наступает полная тишина это кончилось горючее, и двигатели смолкли. Только свист ветра в крыльях самолета, резко теряющего высоту. И стрелка альтиметра, бешено вращающаяся по летящим вниз цифрам.
На аэродроме черные служащие видят падающий самолет и в ужасе разбегаются с ВПП.
В трагической тишине планирующе-падающий Ан-26 чудом достигает передней кромки ВПП, садится на основное шасси, стремительно катит по ней с задранным вверх носом И только когда до конца ВПП остается буквально несколько метров, скорость его уменьшается настолько, что Егор с риском для жизни опускает нос самолета на мокрый после дождя асфальт посадочной полосы.
Треск и хруст днища фюзеляжа, но У самого конца ВВП самолет все-таки останавливается, задрав к небу хвостовое оперение.
Егор сидит за штурвалом, закрыв в изнеможении глаза.
Пожарные машины, машины «скорой помощи» и пара подъемных кранов с воем мчатся к самолету, окружают его.
Президент достает из кармана чековую книжку, выписывает чек, небрежно швыряет его Шумахеру и выходит из пилотской кабины в грузовой отсек.
Там его черные охранники уже освобождают оба джипа от ремней креплений и загружают в них деревянные ящики с золотом.
Президент снова говорит с кем-то по мобильнику.