– Простите, – обратился другой к скучающей продавщице. – А все это можно купить?
– Можно, но не все нужно. Вот эти бутерброды вчерашние, лучше с бужениной возьмите, мальчики.
Мы уже проголодались, и радостно принялись уплетать купленные бутерброды и пирожные, запивая их "Фантой".
– Кайф, – похлопал себя по животу Андрейчик. – Надо было сюда раньше линять.
– Будто бы тебя тут ждали. Да и на пятнадцать рублей не сильно наешься в месяц.
– Это у тебя пятнадцать, а у меня двенадцать, я командир отделения, а не "замок".
– Будешь "замком", куда тебе деться.
– Ханин, вот ты мне объясни. Ты же еврей. Говорят, что "хохол без лычки – не хохол", а тебе эти лычки зачем?
– Ну, не снимать же их? И сам видишь, – в очередной раз зацепил я тему скромности или лености, – лычку старшего я так и не пришил еще.
Хотя, наверное, надо будет тут исправить положение. Сразу вопросы о сроке службы отпадут. Буду старший еврейтор.
– Сейчас все равно не успеешь. Пошли в штаб.
Штаб полка не сильно отличался от уже известных мне ранее.
Типичное серое двухэтажное здание с небольшим козырьком, под которым стоял старлей и ругал солдата с красной повязкой на руке.
– Я тебе что сказал убрать? Я тебе сказал территорию убрать. А ты чем занимаешься? А ты ерундой маешься.
Солдат молчал, тер под большим носом рукавом грязной рубахи и глупо улыбался.
– Байсаров, чего ты лыбишься? Ну, чего ты лыбишься, как девка на
Привозе? Наводи порядок, нефиг мне тут лыбиться.
Старлей говорил спокойно и даже как-то дружелюбно.
– Вы из учебки, бойцы?
– Так точно, товарищ старший лейтенант, – поднял я руку к фуражке. – Прибыли из учебки по обмену…
– Опытом? – рассмеялся собственной шутке старлей. – Или вы взамен уехавших москвичей?
– Так точно.
– И это правильно. Нам грамотные бойцы нужны. Проходите в строевую часть.
В строевой сидел младший сержант и печатал что-то на старенькой машинке. Двигая каретку, он высовывал язык, и все время непонятно для чего слюнявил палец. От ударов по машинке дрожала не только вставленная туда бумага, но и сама машинка и даже стол, на который она была поставлена.
– Вам чего?- очень внимательно посмотрел он на нас, давая понять, что мы отрываем его от очень важного и несомненно срочного занятия.
– Вот, – протянул я ему документы.
– Ага. Ясно. Секунду, – отрывисто проговорил солдат и снял эбонитовую трубку старого черного телефона. – Товарищ майор, тут четыре сержанта… Из учебки… Не знаю… Я не спрашивал… Ладно.
Он повесил трубку.
– Сейчас, Машков спустится.
Майор Машков – невысокого роста плотный мужчина, вошел в строевую часть буквально через минуту. Я отметил про себя, что все планки этого офицера получены за выслугу лет или являются юбилейными и поднял руку к фуражке:
– Товарищ майор…
– Вольно, вольно. Пополнение – это хорошо. Пополнение – это даже замечательно. Да еще два сержанта. Отличники, наверное. Только я не ждал пополнения. Чего это вас раньше прислали?
– Мы по обмену, – прервал я его радость.
– Как по обмену? Вместо москвичей? Ты хочешь сказать…
– Так точно, товарищ майор. Меня сменил сержант Зарубеев…
– Ясно, – почесал затылок майор и, скорчив рожу, посмотрел на писаря. – Оформи его во вторую роту первого батальона.
– В качестве кого?
– Кого? Заместителем командира взвода. Вместо Зарубеева. И остальных проверь вместо кого… куда.
Нас распределили совершенно в разные подразделения части.
Андрейчик попал в роту разведки, которая находилась в соседнем корпусе. Машков пожелал нам дальнейших радостей в службе, и мы направились по дороже, идущей мимо солдатской столовой и полкового клуба в казармы.