– Какое еще умение?
– Как выкручиваться, блин. Давай, думай. Не зря же ты законы учил.
Думал я не долго. Как будто кто-то сверху передал мне готовый пакет решений и, когда ротный вернулся, я сидел довольный и улыбающийся. Мне нравилась пришедшая очень четко сформулированная мысль, и я ждал момента ее реализации.
– Ну, что? – начал ротный. – Подумали? Теперь пишите объяснительные. Всех посажу на хрен.
– Ага, – тихо, как бы невзначай, сказал я. – Жаль, сидеть придется в соседних камерах.
– Почему это в соседних? – удивился командир роты.
– В одну не посадят, Вы же офицер, а мы – сержанты. Значит, только в соседних.
– Ханин, это ты на что намекаешь?
У Дрянькина был случай, когда он вместе с другими взводными воровал лес и был пойман лесником. Дрянькин тогда всех сдал и все, кроме него, получили взыскания, а взводный смог даже подняться и стать командиром роты. Знали об этом все вплоть до комбата, который однажды поправил посыльного, разыскивающего Дрянькина.
– Запомни, солдат, фамилия командира третьей роты не Друнин и не
Гранкин, а Дрянькин – от слова "дрянь"… чем сам и является…
Солдат тогда поспешно ретировался. А комбат не мог повлиять на решение начальника штаба дивизии, рекомендовавшего Дрянькина командиру полка на должность ротного.
– Я не на что не намекаю, товарищ старший лейтенант, – делая огромные глаза, ответил я. – Вы Самсонова, Андрейчика, Денискина и других за что в дизбат сажать собрались?
– За хищение боеприпасов и пьянство.
– А где факт хищения? Бравые сержанты обнаружили незаконное хранение оружия и передали его из рук в руки комроты.
– Я сам взял у них…
– А Вы, товарищ старший лейтенант, куда дели боеприпасы?
– В сейф положил, куда же еще?
– И сейчас они в сейфе?
– Конечно, а куда…
– Ну, я поверить не могу, что офицер советской армии, гвардии старший лейтенант, командир учебной роты не знает, что найденные боеприпасы должны быть переданы в течение двадцати четырех часов начальнику первого отдела полка. А товарищ старший лейтенант решил утаить боеприпасы.
– Да я не успел…
– Вы не оправдывайтесь передо мной-то, товарищ старший лейтенант.
Это Вы особисту объяснять будете, как Вы решили утаить часть боеприпасов и оставить их в своем неопечатанном сейфе на время выхода роты. Больше того, боеприпасы провалялись там, когда личный состав был на учениях. А все ли боеприпасы были учтены?
– Да, я забрал их у пьяных…
– Во! Товарищ старший лейтенант. У пьяных!
– Да. У меня и свидетель есть – дежурный по полку…
– У меня тоже есть свидетели, что командир третьей роты, старший лейтенант Дрянькин получил взятку от солдата моего взвода курсанта
Алиева…
– Какую еще взятку? – вскакивая со стула, крикнул ротный.
– Вкусную, товарищ старший лейтенант. А с чего ребят напились? Мы же Алиева тормознули, и часть продуктов изъяли, в том числе вино – водочные изделия. Но не все, не все. Как коньячок-то, как?
Вкусненький? А балычок? Мы и дыньку Вам оставили, чтобы витаминчики были.
– Я не брал взятку…
– А почему тогда Алиев получил увольнительную на ночь? К нему жена приехала? Невеста? Или, может быть, я его рекомендовал, как классного бойца? Нет, солдат принес портфельчик… Вы его домой отнесли, товарищ старший лейтенант? Ну и правильно, а из того, что мы оттуда вынули ребята и выпили. Так сказать, с помощью и при попустительстве молодого командира роты… Ну, а про "яйца бойца" я спокоен – у меня масса свидетелей, что я солдата не бил. А за конфликт с гражданским солдат получил два наряда вне очереди. Уже отпахал.
Ротный сидел, выпучив глаза, и тяжело дышал.
– Товарищ старший лейтенант, политзанятия окончены? Разрешите идти?
– Идите. Нет. Стоп. Все взвода идут на гору Пологая заниматься тактическими занятиями по плану.