Должен сказать, что мы очень довольны его работой.
Мы продолжили путь по партизанскому району, повсюду встречая прекрасные хозяйства. Каждый раз при виде крестьянина, работающего в поле, я
спрашивал себя, не прячет ли он до поры свою винтовку. Так или иначе, наша поездка шла нормально, никто не стрелял, дорога была свободна. Ближе
к вечеру мы сделали остановку в деревне и купили несколько яиц у старой крестьянки. Возвращаясь к машине, мы заметили нескольких человек в
лохмотьях, вооруженных винтовками. Я уже потянулся к пистолету, но увидел на их лицах улыбки, и мы даже приветственно им помахали! Немного позже
комендант гарнизона в Брка заметил, что весь район во власти партизан и, стало быть, чрезвычайно опасен для машин без эскорта. В Аграме не
хотели верить, что мы проделали этот путь на машине. За несколько последних месяцев мы единственные проехали целыми и невредимыми. Слушая
рассказы о бесчисленных нападениях на наши конвои, изучая карты с отмеченной на них концентрацией югославских партизан, я уже задним числом
испытал настоящий страх. Просто невероятно, что все так хорошо кончилось.
Месяц спустя все стало на свои места. Информация тщательно проверялась и перепроверялась, и мы смогли определить, что главная ставка Тито
находится в округе Двар в западной части Боснии. Теперь требовалось быстро осуществить непосредственную подготовку военной части операции, и я
отправил начальника моего штаба капитана фон фолькерсама в Банья Луку, центр этой провинции, чтобы он установил связь с командующим нашими
войсками в Боснии. По возвращении фон фолькерсам доложил, что генерал принял его холодно, если не с неприязнью. В тот момент я не обратил
внимания на подобную деталь, ибо мне было все равно, что испытывают по отношению ко мне эти господа. Главное для меня - выполнить задание.
А несколькими днями позже, в конце мая 1944 года, в Аграм пришло сообщение: “Армия X, готовит операцию против ставки Тито. Дата операции 2
июня”. Вот чем объяснялось поведение армейского руководства. Во мне они видели лишь нежелательного конкурента и решили поспешить в погоне за
славой. Сначала их действия возмутили меня очевидной нелепостью - я бы с удовольствием сотрудничал с ними и даже предоставил бы себя в
распоряжение генерала. Но я быстро подавил гнев и поспешил исправить ошибку генерала с радиограммой: ее могли перехватить и расшифровать. Я
немедленно отправил радиограмму, предупреждая господ в Боснии о возможной утечке информации. Уже возвратившись в Фриденталь, я получил
дополнительные сведения, утвердившие меня в этом мнении. Стало ясно, что операция обречена на провал. Я вновь сообщил в Боснию свои соображения,
но хуже некуда, если глухой еще и затыкает уши. Генерал X, не захотел отменить “свою” операцию.
В назначенный день батальон парашютистов СС десантировался в долине в самом сердце непокорного района. Тут же на планерах подоспело
подкрепление, сразу ринувшееся в бой. После упорного и кровопролитного сражения партизаны отступили, оставив долину и деревню. К сожалению, мои
опасения подтвердились: клетка опустела, птичка выпорхнула. Нашим удалось захватить лишь двух британских офицеров связи, от которых Тито, по-
видимому, пожелал избавиться. В одном из домов обнаружили новую с иголочки маршальскую форму. Тито покинул деревню всего несколько часов назад и
укрылся в другом убежище. Но это еще не все. Лишь быстрый маневр подкрепления позволил разорвать кольцо окружения, в котором оказался зажатый в
горной долине батальон парашютистов СС.