С этим списком в
руках мы принялись разрабатывать “спецпрограмму”, продумывая ее детали для каждого из десяти возможных мест.
Для начала мы предложили уже сейчас направить в береговую полосу спецотряды, чтобы подготовить операции против центров связи и командования
противника. Мы решили минировать территорию зарядами новейшей системы: они будут взрываться тогда, когда нужно, с помощью радиосигналов с наших
самолетов.
Как и всегда, мы должны были представить наши прожекты на рассмотрение командованию Западным фронтом. Ответа все не было, мы слали запрос
за запросом. Наконец Париж откликнулся долгожданной депешей: в принципе план, разработанный экспертами из специального подразделения под
командованием Скорцени, основан на верной оценке наличествующих условий и представляется выполнимым. Но, - как всегда, имеется одно “но” - нам
кажется невозможным приступить к необходимым приготовлениям, не привлекая внимания наших частей, дислоцированных в прибрежной зоне. А подобные
действия не могут не поколебать уверенности войск в неуязвимости Атлантического побережья и не подорвать боевого духа солдат. По этой причине мы
вынуждены отказаться от реализации изложенного проекта в целом. Подпись: неразборчиво (как обычно).
Комментарии излишни...
***
Создавая новое оружие, мы вторгались и в вотчину Люфтваффе: подобные исследования уже велись какое-то время в 200-й боевой эскадрилье. Они
даже создали концепцию операций “смертников” - летчиков-добровольцев, которые готовы были погибнуть вместе со своими самолетами, наполненными
бомбами или взрывчаткой, направляя их прямо в цель; мишенью служили, как правило, военные корабли. Фюрер, однако, эту идею отверг, видимо, из
чисто философских соображений; он утверждал, что такие жертвы не отвечают ни характеру белой расы, ни арийскому менталитету. По его мнению, путь
японских камикадзе был не для нас.
Тем временем - это было за несколько недель до высадки союзников - мне посчастливилось познакомиться с летчицей Ганной Райч <Известная
женщина-авиатор, летчик-испытатель.>, и первая наша беседа дала мне повод к новым раздумьям. С удивительным спокойствием, которого я не ожидал
встретить в этой хрупкой женщине, она заметила, что настоящий патриот не может слишком дорожить своей собственной жизнью, когда на карту
поставлена честь отечества. Позже она объяснила мне, что подразумевалось под этим. Не исключено, полагала она, что события обернутся для нас
столь трагически, что мы сами встанем перед необходимостью прибегнуть к помощи “добровольных смертников”. И тогда мы обязаны будем найти способ,
чтобы дать пилоту как минимум один шанс спасти свою жизнь. Здесь Ганна, без сомнения, была права: я и сам неоднократно имел случаи убедиться в
том, что энтузиазм и боевой дух моих солдат удесятерялись, если у них появлялась хоть какая-то возможность вернуться целыми и невредимыми.
Несколько дней спустя я получил разрешение посетить огромный испытательный полигон ракет класса “V” <“Фау” (от нем. “Ver Geltung” -
“возмездие”). - Обозначение ракет различных типов. Немцы утверждали, что эти снаряды были запущены в производство с целью отомстить за
массированные бомбардировки германских городов, забывая, что “честь” атак на мирные поселения - Ковентри и Лондон в особенности - принадлежит
именно Люфтваффе.>, расположенный в Пенемюнде, на острове Узедом в Балтийском море.