Итак, нам придется присоединиться к обратившимся в бегство американским колоннам и при этом
не разжимать зубов, как если бы глобальная катастрофа лишила нас дара речи. Чтобы хоть немного выправить эту плачевную ситуацию, мы посылаем
людей из второй категории в школу переводчиков и в лагерь американских военнопленных. Но поскольку эти “курсы” длятся всего лишь неделю, то
польза от них минимальна.
Что же до основной части моих солдат - людей, которые по-английски не понимают ни единого слова - то мы им просто вдалбливаем в голову
несколько крепких ругательств Джи-Ай, вместе со значениями “Yes”, “No”, “O.K.”. В дополнение к этому в течение всего дня мы им повторяем
основные команды, используемые в американской армии. Вот и все, чем мы можем замаскировать нашу бригаду с точки зрения лингвистики.
Но все это бы еще ничего. Положение с нашим оснащением еще более катастрофично. Мы очень скоро понимаем, что никогда не получим
американских танков в достаточном количестве. Наконец в день наступления мы становимся счастливыми обладателями двух танков “Шерманн”. Вы не
ослышались - двух танков, один из которых к тому же откажет, едва пройдя несколько километров.
Чтобы заменить недостающие американские танки, инспекция бронетанковых войск выделяет нам двенадцать немецких “Пантер”. Мы их маскируем как
можем, устанавливая вокруг пушек и башен листы железа, чтобы по крайней мере силуэтом они напоминали “Шерманн”. Результат совершенно
неудовлетворительный: наши танки не обманут никого, за исключением, может быть, совсем юных новобранцев, да и то лишь издали и в сумерках.
Впрочем, нам присылают десять американских и английских бронеавтомобилей. Мы ломаем голову, как использовать английские, - и это проблема
неразрешимая, поскольку мы будем сражаться на участке, удерживаемом американцами. В конце концов сами английские машины освобождают нас от этой
заботы - с первых же испытаний они безнадежно ломаются. У нас остаются четыре американские машины, и это вынуждает довершить наше оснащение
германскими бронеавтомобилями.
Технические службы присылают нам также штук тридцать “джипов”. Я же уверен, что наши войска на Западном фронте обладают значительным
количеством этих машин. К несчастью, “владельцы” этих вездеходов испытывают непреодолимое отвращение к мысли о том, чтобы с ними расстаться.
Поэтому они просто игнорируют приказ сдать машины. В конце концов мы утешаемся мыслью, что сумеем их себе найти на фронте в день наступления.
Это та же неясная и обманчивая надежда, что повлияла и на решения нашего Верховного Командования при разработке этого наступления: наверху
посчитали, что противник вынужден будет оставить огромные запасы бензина. Опасная иллюзия, которая оказалась роковой!
Что же до грузовиков, то нам дают пятнадцать американских машин и германские “форды”, которые мы приказываем перекрасить в зеленый цвет. А
в отношении вооружения дело обстоит совсем плохо. У нас ровно пятьдесят процентов необходимых нам американских винтовок плюс несколько
противотанковых орудий и гранатометов, для которых у нас, однако, нет боеприпасов. Однажды мы все-таки получаем несколько вагонов американских
боеприпасов, но на следующий день они взрываются. За исключением роты управления, все части получат, таким образом, немецкое оружие.
Но все это были ягодки, а цветочки начались, когда дело дошло до воинской формы.