Бидж закусила губу, Ли Энн и Анни с сочувствием, но беспомощно смотрели на Дэйва: поделать они ничего не могли.
— Однако, — продолжал Конфетка, — эта практика необычная, ты вполне мог быть выбит из колеи, так что я не буду придираться. Сделаешь доклад завтра утром. Остальным придется присутствовать. Сожалею, полностью свободного дня у вас не получится.
Девушки кивнули. Дэйв выглядел таким несчастным, что Бидж не могла держать на него зла.
— Только помните, — сказал Конфетка, нахмурившись, — блестящие догадки ничего не стоят, если вы не можете подкрепить их прилежной работой. Быть вундеркиндом здорово, но обычно это кончается пшиком. Ясно?
— Да, сэр, — ответил Дэйв, но в голосе его звучало скорее облегчение, чем раскаяние.
Конфетка посмотрел на девушек в зеркало заднего вида:
— Ну а остальные что могут сказать Дэйву по поводу его пациента?
Ли Энн и Анни покачали головами. Бидж пробормотала задумчиво:
— Только одно.
— Что еще я забыл? — спросил Дэйв, насупясь.
— Да ничего не забыл. — Бидж смотрела на проносящиеся за окном деревья; кривые могучие стволы сменились порослью вирджинской сосны. Она неожиданно повернулась к Конфетке: — Вы ведь все знали заранее, верно?
После секунды удивленного молчания Ли Энн и Анни начали хихикать.
— Действительно, ведь грифон повторил ваши слова, — сказала Анни.
Дэйв, открыв рот, вытаращил глаза на Конфетку. Тот ответил ему невинным взглядом.
— Что-нибудь не так, Дэйв? Или ты думал, что я, не зная его, позволю тебе возиться с животным такого размера?
— Но вы сами его не осматривали, — твердо сказала Бидж.
Теперь пришла очередь Конфетки раскрыть рот.
— Что навело тебя на такую мысль?
— Он знал, что такое подагра, но не подозревал, что сам страдает ею. Если бы вы его осматривали, вы бы поставили диагноз.
Конфетка помотал головой, улыбаясь.
— Рад, что ты так веришь в меня. Ну, Бидж, ты и штучка. Может, у тебя найдется еще какое-нибудь сногсшибательное наблюдение?
— Только еще один вопрос. Не хотел ли грифон отправить нас восвояси, чтобы мы не видели, куда отправится он сам?
На это ни у кого не нашлось что сказать. Как ни красивы были окрестности, студенты скоро начали клевать носами. Они проснулись, когда Конфетка резко сбавил скорость: дорога превратилась в сплошные рытвины.
— Мы что, заблудились? — спросила Ли Энн.
Бидж закусила губу, подумав о том, что значит «заблудиться» на Перекрестке.
Дороги впереди не было. Слева громоздилась груда камней, гравия и глины — выглядевшие невероятно древними остатки дорожного покрытия. Единственный путь домой… Единственный известный им путь, напомнила себе Бидж.
Справа мужчины и женщины с ломами и лопатами, а также странными двойными полутопорами-полумотыгами копали землю и выкорчевывали корни, прокладывая новую дорогу между деревьями. Для привычных к шоссе и транспортным развязкам студентов все это выглядело бессмысленным — новая дорога делала почти замкнутую петлю и дважды разветвлялась; ее концы терялись в лесу.
Женщина с одним из странных двойных инструментов на плече постучала в окно грузовика. Конфетка опустил стекло:
— Да?
— Куда направляетесь? — спросила она просто. Конфетка внимательно посмотрел на нее и наконец ответил:
— Вперед по дороге, не особенно далеко.
— Да ну? — сказала она резко. Казалось, ее смешит нежелание Конфетки ответить прямо.
— Нам нужен Кендрик в Вирджинии, — неуверенно произнес Конфетка. — Мы собирались выехать на четыреста восьмидесятое рядом с Джефферсоновским национальным парком, если эти названия тебе о чем-нибудь говорят.
— В сторону Джайлса через графство Флойд, — кивнула женщина. — Дорога изменилась. Мы покажем, куда ехать. — Помолчав, она махнула рукой в сторону остальных. — Мы ее изменили.