В нашем мире приходится встречать ужасно жестоких и страшных существ. Вот, например, генеральный инспектор.
— Да, мы слышали, что он снова объявился, — ответила Ли Энн.
— «Объявился»! Глупости, юная леди. Он всегда где-нибудь поблизости. — Грифон задумался, потирая лапой клюв. — Пожалуй, можно сказать, что он делает обход, — в знакомых вам терминах. — Синеспинка подлетела слишком близко. Голова грифона взметнулась вверх и в сторону, и он аккуратно заправил лапой в клюв свисающее синее крылышко. — Даже я сам не хотел бы с ним встретиться.
Грифон с удовлетворением обвел взглядом их пораженные лица и повернулся к Дэйву:
— Ну? Что теперь?
Дэйв потряс головой, перебирая в уме уже сделанное: пальпация, осмотр кожных покровов… Тут ему пришла удачная мысль, и он выпрямился, усмехаясь.
— У нас редкостная возможность: говорящий пациент. Не скажешь ли ты нам, что тебя беспокоит?
Грифон посмотрел на Конфетку и ровным голосом ответил:
— У меня болит лапа. Возможные причины: а) перелом, б) инфекция, в) нарушение обмена, г) болезнь неясного происхождения.
Конфетка, не моргнув глазом, протянул:
— Твое мнение, Дэйв: а, б, в или г?
Дэйв по очереди посмотрел на все четыре лапы:
— Которая?
Грифон протянул ему когтистую правую переднюю лапу. Дэйв опустился на колени и начал осторожно ее ощупывать, зашипел и сунул палец в рот.
— Черт. — Он выдавил кровь из пореза и спросил грифона: — У тебя на когтях нет яда?
— Разве ты думаешь, что я в этом нуждаюсь? — ласково ответил тот.
— О'кей, — кивнул Дэйв, снова принимаясь обследовать лапу.
— Сэр… — начала Ли Энн и прикусила язык: это вырвалось автоматически.
— Сударыня? — вежливо поощрил ее грифон.
— Раз твое тело в основном кошачье…
— Львиное, — поправил ее тот.
— Львиное. Как же ты вылизываешься — у тебя ведь клюв?
Вместо ответа грифон по-совиному повернул голову почти на сто восемьдесят градусов и начал острым как бритва клювом чистить перья на шее; он ловко пригладил мех совсем рядом с рукой Ли Энн и сказал:
— Не торопись порочить клюв. Он весьма удобное орудие. — Грифон изогнул шею, глядя на девушку сверху вниз, как профессор на первокурсницу. — В вашем собственном мире, например, орел клювом терзал печень Прометею.
— Это же миф, — сказала Анни со всей доступной ей твердостью.
— Несомненно, — сухо ответил грифон. — И все мы не сомневаемся в том, что между мифом и реальностью можно провести четкую границу. — Он расправил свои могучие крылья и бросил на них гордый взгляд. Тень крыльев накрыла Дэйва и Ли Энн. Грифон вновь повернулся к Анни: — Даже я не знаю, где проходит эта граница. А ты?
— На самом деле, — ответила Анни, — ты не мифическое существо. Ты химера.
— Ну, зачем же переходить на личности, — произнес грифон мягко.
— Это биологический термин, обозначающий соединение двух видов в одной особи. Обычно он применяется к растениям.
Грифон серьезно кивнул:
— Я не обиделся. Кстати, для порядка хочу сообщить, что я не комбинация подвоя и привоя.
— Может быть, и нет. — Дэйв повернул лапу так, чтобы видеть внутреннюю поверхность. — Но я собираюсь лечить эту часть тела как принадлежащую орлу. «И стиснул он камень железной рукой, подобный могучей стихии герой». Теннисон. Парафраз.
— Почему это, — сказала Ли Энн недовольно, — каждый, кто считает себя образованным, цитирует классическую литературу? Наука что, не в счет?
— Конечно, в счет, моя дорогая. Однако цитировать научные труды было бы так нестерпимо скучно — возможно, потому, что они по большей части плохо написаны. — Помолчав, грифон добавил: — Правда, в последнее время стало модным с увлечением рассуждать о теории хаоса, кривых распределения катастроф и вероятностных фракталах — совсем как ваши бабушки и дедушки беседовали за коктейлем о теории Эйнштейна.