Глаза надсмотрщика вдруг наполнились житейским смыслом, и взгляд метнулся вдоль канавы. Рука его поднялась и огрела кнутом спину Шпинделя, отчего тарахтунский адмирал, не оглядываясь, заработал киркой с удвоенной энергией. И откуда только силы взялись?
Надсмотрщик достал из сумки, висевшей на его поясе, большую флягу и принялся утолять жажду. Напившись, он неторопливо закрутил крышку и сунул флягу обратно. У Бендекса закончилось терпение. Он выпрямился и прошамкал пересохшим ртом:
Господин! Дайте, пожалуйста, хлебнуть!
Надсмотрщик, посмотрев на Бендекса, нагло ответил:
Я не господин, а шавелла. А ты буржуй недобитый. Потому мучайся, эксплуататор трудового народа!
И здесь что-то щелкнуло в воспаленном мозгу Бендекса, и он сказал, но не просительно, а утверждающе:
Нет! Мы-то сейчас как раз трудовой буржуйский народ. А эксплуататор ты!
Краем глаза Бендекс заметил, что остальные коммунально не удовлетворенные буржуи остановили работу и смотрят на него.
Ах ты, гнида! взревел надсмотрщик и вытянул кнутом бывшего Президента.
Но Бендекс, уже не чувствуя боли от злости, взял свою лопату наперевес и заорал блаженно:
Но Бендекс, уже не чувствуя боли от злости, взял свою лопату наперевес и заорал блаженно:
Да здравствуют угнетенные буржуи!
Даешь контрреволюцию! гаркнул Суй Заряд, выскакивая из канавы с ломом в руках.
Бендекс, надвигаясь с лопатой на оранжевого хама, взвизгнул:
Бей шавелл-рабовладельцев!
Сдаюсь! крикнул шавелла, неприметным жестом пытаясь выхватить из кобуры лучевой пистолет.
Пленных не берем! рявкнул у него за спиной контр-адмирал Гундос. Да будет контрреволюция кровавой! Да здравствует великое буржуйское братство!
И в воздухе замелькали кирки, лопаты, ломы и прочий коммунальный инвентарь.
КОНЕЦ
Продолжение следует