Их бы все равно открыли. С вами или без вас
Тем более. Что такое теперь для Джаппурии два миллиона тагриков и миллион сто тысяч золотых бабосов? Крупинка соли в солонке! Выкупай императоров хоть каждый день на протяжении ста лет! Минимум.
Ничего подобного! Тринадцатая планета государственная собственность. И нечего разбрасываться золотом, спасая ваши каторжные задницы, снабженные тупыми куриными головами!
Джем, взяв в руки бронзовый канделябр, стоявший перед ним на столе, хотел было врезать им Морсу по темени, но в кабинет вошел Квас Ядреный, и потому голова Премьер-министра оказалась нетронутой.
А теперь вот что, продолжил Морс, с благодарностью взглянув на Кваса. Всем вам (за исключением Отжима) запрещается покидать планету Сочи до разрешения возникшей ситуации. Со Шмором пока делайте что хотите. Хоть в зоопарк его водите. Вы его сюда притащили, вот и занимайтесь сами, только не ждите от меня никакого финансирования. Но запомните следующее: если для спасения Джаппурии потребуется выдать не только бывшего императора, но и вас (вдруг такое условие поставит Шмор Четырнадцатый), я сделаю это! Невзирая на желания всяких королев и плохо воспитанных принцесс
И здесь Морс все-таки получил по голове. Но не канделябром, а стулом, на котором до этого сидел Джем. Тучный Квас не успел помешать такому акту справедливости. Премьер-министр оказался на полу в ошейнике из четырех ножек, так как сиденье, лопнув, улетело далеко в угол.
Придя в себя, Морс, потирая ушибленную голову, пообещал Джему:
И за это вы тоже ответите! Если новый император не захочет вашей головы, готовьтесь к встрече с каторжниками Дивером и Сантом. Они с вами поделятся сосательными конфетами, которыми по вашей же просьбе их пичкают надзиратели.
Джем не стал придавать значения словам Премьер-министра, зная по опыту, что любая жизненная ситуация может измениться в любой момент, и, возможно, в будущем Морсу ничего не останется, кроме как свести все угрозы к шутке. Поэтому в компании с Беллой, Шмором и своей дочерью он решил отдохнуть на Центральном пляже города Джяна. Правда, пришлось взять с собой Хапса с Вискерсом (потому что их просто некуда было девать), но они почти сразу куда-то исчезли. Кебаба с ними не было, так как он занимался личными делами, а к Батону приехала целая толпа родственников с Дубаря и увела его в казино.
Джем посмотрел на Беллу, расположившуюся на песке возле самой кромки воды. Она была прекрасна.
За две с лишним недели, что они не виделись, волосы ее не успели отрасти, но королеву стали узнавать на пляже и она перекрасилась в блондинку, что изменило ее внешность только в лучшую сторону. Срок беременности Беллы был еще слишком мал и потому слегка увеличившийся живот почти не портил ее хорошей фигуры.
Королева беседовала с бывшим императором, сидевшим на песке напротив нее.
Она спрашивала:
А вы у себя дома бываете на общественных пляжах?
Нет, отвечал Шмор, улыбаясь. Дворцовый этикет не позволяет этого делать. Да и если честно общественных пляжей почти не осталось. Урбанистический образ жизни уничтожил природу, а заводы Крокозябла-старшего загрязнили все моря и океаны. У императорского дома остались, конечно, кое-какие угодья, но они, в основном, сформированы искусственными способами и сильно отличаются от ваших условий не в лучшую сторону.
Знаете ли, сказала Белла, мы здесь привыкли к представлению, будто все императоры Шмордона являются кровожадными чудовищами-солдафонами!
Шмор громко и от души рассмеялся.
Да-да, это правда! воскликнула королева. Для меня, например, раньше не было никакой разницы в том, кто там у вас находится у власти, и кто кого ради этой самой власти подвинул с трона. Но я с удивлением вдруг обнаружила, что вы, Шмор, достаточно приятный человек!
Спасибо, Белла, ответил бывший император. Зато я всегда считал королев Джаппурии самыми прекрасными женщинами на свете. А особенно вас. И, знаете, нисколько не ошибся.
Но-но-но! погрозила ему пальчиком Белла, лукаво улыбнувшись. У меня уже есть любимый человек, а других мне не надо. Потому не клейте меня.
А жаль, искренне вздохнул Шмор. Но я все прекрасно понимаю и уважаю ваш выбор, тем более, что Джем очень храбрый и умный человек, а любовь великое чувство.
Хорошо, что оно вам, по всей видимости, знакомо, сказала королева. Вы ведь тоже любили кого-нибудь?
Нет! жестко произнес Шмор.
Глаза его, блестевшие мягким игривым светом, вдруг остекленели, губы сжались в мрачную линию, и он за секунду стал похож на «кровожадное чудовище-солдафона», в точности соответствующее ранее сложившемуся у Беллы стереотипу.
Королева непроизвольно вздрогнула, но нашла в себе силы задать следующий вопрос:
Но ведь у вас есть сын, которого вы любите (мне об этом рассказывал Джем). Неужели вы к своей жене питали противоположное чувство?
Как ни умел Шмор владеть собой, Белла все равно заметила в его оживших глазах вспышку боли. Эта вспышка, сверкнув коротко, пропала так же, как и появилась. Шмор, справившись с собой, опять стал милым и галантным собеседником.
Милая Белла, сказал он, печально улыбнувшись. Моя жизнь длинная и невеселая история, и я ее вам когда-нибудь поведаю. Но не сейчас.