Сергей Решетнёв - Графика ночей стр 7.

Я бы хотел тебя кусать и плакать,
А я стою, как бакен, над толпой,
Когда-то ты была моей, Итака,
Но я ушел  и всё ушло со мной.
Слепило солнце, жгли доспехи бога,
И выжгли мне извилины души,
Бог видит лабиринт, а я  дорогу,
И только вечность взгляд наш совместит.
Целуй меня, как паузы молчанье,
Ласкай меня, как истину вопрос.
И простота последнего свиданья.
И дымом щиплет нос.
Слова блестят, как скальпель у хирурга,
И в воздухе, как шарики висят.
Еще вчера входили мы в друг друга
Мгновений тех меня ослабил яд.

И забывать, как умирать.
И умирать, как забывать.
Как семечко, любовь проста.
И жаркие дрожат уста.
Я умираю, забывая,
Я забываю, умирая.
Быть непонятными, как сны,
Друг другу мы обречены.
А слезы  чистый кипяток,
А руки  холоднее снега,
Забуду всё, дай только срок,
Беспамятство  хороший лекарь.
И забывая, замечать,
Как дни редеют, словно листья,
И, умирая, всё мечтать,
О чем-то памятном и чистом.

Борода  явление необычайное,
И, с какой-то стороны  прекрасное,
Вот, растет она, как бы случайно,
И у всех как будто разная.
У кого-то тонка и шелкова,
И кого-то, как трава покошена,
И лицо любимое с иголками
Кажется и милым и заброшенным.

Головная моя боль  не сердечная.
Что же делать с тобой, жизнь не вечная?
Закатилась горошинкой в угол,
Коль оттуда прорастешь  будет чудо.
И чего боялся я ностальгии.
Здравствуй, родина моя, мы  чужие.
И друзья по будням пьют, словно в праздник,
С нелюбимыми уют  хуже казни.
Не боюсь теперь пропасть я в столице.
Только б, где бы мне достать, да опохмелится?
Ну, а хватит на билет  в поезд сяду.
Боль такая  силы нет. Яду! Яду!

Весна. Природа перезагрузилась.
Обновлены в лощинах интерфейсы.
И из-под снега вылезли корзины,
И на обои лезут эледьвейсы.
Брожу в лесу с мечтой о ноутбуке,
Сны открываю, там  пустые папки.
Мимо меня проносятся Судзуки,
И землю распаковывают тяпки.
Любимую поправлю в фотошопе.
В её глазах ошибок невосстановимых
Полным-полно, ее душа в Европе.
Увы, не выбираю я любимых.
О, милая, ты лишь для демонстраций,
К тебе не подобрать ключа и кода.
А я пароль поставлю от нотаций,
Мне безразлична женская погода.
Что мне дается  то я принимаю,
Чем дольше, тем милей модели ретро.
Я файл своей судьбы не прочитаю,
Поскольку переменчив сердца ветер.
Хочу заархивировать все чувства,
И, сохранив их в правильном формате,
Вновь зацвести, как возле дома кустик,
Ум в красоту облечь, как тело в платье.
В углу паук копирует программу
Своих бесчисленных и безъязыких предков,
И сеть его порой подобна храму,
Где мухи гибнут, ну а взгляды  редко.
Блестят росинки, словно мониторы,
Программу смерти вирус жизни точит,
Я замерзаю, братцы, под забором,
Наплывом счастья напрочь обесточен.

Звали зиму первую Светлана 
Вся была из снега и обмана.
Звали осень первую Татьяна 
Лодочка в объятьях океана.
А потом пришли весна и лето.
Как зовут?  Не расскажу секрета.
Леною была вторая осень 
Что отравлен, понял слишком поздно.
Третья осень  красная Татьяна 
Скорбный дом лекарства и кальяна.
И второй весной была Татьяна,
Приняла печаль, как тело ванна.
А второе лето было Викой 
Ягодой пьянящей, кошкой дикой.
Снова осень  и опять Татьяна 
Был удар коротким, острой  рана.
И второй зимой была Татьяна 
Всё вертелось в вихре из канкана.
Пятой осенью была подруга Даша,
Не осталось фотографий даже.
Третье лето назвалось Олесей,
Заколдованною, вечною невестой.
А четвертым Юлия приснилась,
Ничего у нас не получилось.
Пятым летом в дом вошла Светлана,
Сердце девичье, увы, непостоянно.
Яной стала мне шестая осень,
Ничего уже душа не просит.
И седьмая осень Таней стала.
Подняли меня со дна канала.

Она приедет через несколько минут,
И снова станет в мире всё иначе,
Часы словно минуты побегут,
А сердце засмеется, как заплачет.

Ну вот, уже подъехало такси,
А я стою, по-прежнему, в раздумье,
О, Господи! Спаси
Меня или мое благоразумье.

Я жду ее с желаньем и опаской,
Мне некуда и хочется бежать,
Тоска своей холодной лаской
Ночь заставляет в звезды целовать.

Я хочу быть месяцем июнем,
Месяцем расплывчатых надежд.
Пролететь, пройти, оставшись юным,
Словно утро солнечное свеж.

Я хочу быть месяцем сверкнувшим
Вдалеке, как лезвие реки,
Я для многих навсегда в минувшем,
Неосознанны дни счастья и легки.

Камешек достать со дна ручья,
Высохнет на солнце  потускнеет.
Но моя любовь еще ничья 
Спит со всеми, ласково всех греет.

Я хочу быть сонным, как трава,
И бескрайним, как поля гречихи,
Я хочу быть рыхлым, как земля,
И, как полдень деревенский,  тихим.

Быть хочу упрямым, как росток,
Вечно жить иль несколько веков,
Быть хочу, как красота жесток,
Милосердным, словно молоко.

К радости и свету я привык,
Так, как привыкает к ветке плод,
Но неумолимый проводник,
Молча меня к Осени ведет.

Не сметь кричать про то, что хочешь ты!
Пусть лопнут все подпруги и мосты!
Пусть ярость заливает кровью очи,
И сердце пьяное тоскою жить не хочет.
А хочется  фонтаном  в небеса,
Вонзится в Бога, как в плечо оса.
Оставить жало, и  в небытиё,
Сквозь вечность бросить голоса копье.
Нет. Замолчать. Все проглотить ключи.
Живым я вам не дамся, палачи.
Пройду сквозь боль и радость  напролом.
Поток и гордость  вот мой новый дом.
Я доберусь до самого предела.
О лишь бы жизнь лучиною не тлела.