УХ, ВСЁ ПРОПАЛО! УЖ-ЖАСНАЯ ТРАГЕДИЯ! ТЕСТО ПЛОХО ПОДНЯЛОСЬ. ЭКЛЕРЫ НЕ ВОЗДУШНЫЕ, ОНИ НЕ ТАЮТ ВО РТУ!
Он ждал от бяки жалости и сочувствия, но вместо этого услышал совсем другое:
Трагедия?! Эклеры не тают во рту?! Да ты бы знал, что вокруг творится! вопила всклокоченная Аля, от беспокойства у неё дёргался глаз. Мир рушится! Я на Чёрных Холмах! Идёт дождь из лягушек! Ко мне бегут злыдни!
За спиной Али в полумраке послышалось угрожающее бульканье злыдней, а затем экран бякобука погас. Вилли впал в ступор. Слова бяки не укладывались в голове. Мир рушится? Аля на Чёрных Холмах? Почему она не в школе? Идёт дождь из лягушек? Может, Аля пошутила? Но если она сказала правду, то, оказывается, в мире есть вещи и поважнее нетающих во рту эклеров. А ведь всего пять минут назад он бы хвост дал на отсечение, что это не так.
Ухарь разволновался, заухал, забегал по норе, мягко шлёпая розовыми подошвами и, наконец, принял решение: надо срочно связаться с Мишелем.
Бякобук Вилли висел на стене напротив его кровати современный бякобук с большим экраном, в тонкой золотой рамочке. Ухарь очень им гордился немногие в Бякандии могли похвастаться таким. Правда, у Мишеля бякобук был намного лучше у того вообще не было рамы, и экран появлялся будто прямо из воздуха. Но мышонку, баловню судьбы, его подарил Леший, а Вилли неоткуда было ждать таких дорогих подарков, приходилось рассчитывать только на свои силы.
Ухарь разволновался, заухал, забегал по норе, мягко шлёпая розовыми подошвами и, наконец, принял решение: надо срочно связаться с Мишелем.
Бякобук Вилли висел на стене напротив его кровати современный бякобук с большим экраном, в тонкой золотой рамочке. Ухарь очень им гордился немногие в Бякандии могли похвастаться таким. Правда, у Мишеля бякобук был намного лучше у того вообще не было рамы, и экран появлялся будто прямо из воздуха. Но мышонку, баловню судьбы, его подарил Леший, а Вилли неоткуда было ждать таких дорогих подарков, приходилось рассчитывать только на свои силы.
Ухарь глубоко вздохнул и произнёс:
Бякобук, включись!
Экран на стене замерцал, окрасился в синий цвет, а затем на нём появилась заставка с изображением пейзажа Бякандии.
Мишель, появись! приказал Вилли бякобуку, шепча про себя: «Только бы Мишель подошёл, только бы Мишель подошёл».
И Мишель откликнулся.
Мышонок сидел на лугу, среди трав и полевых цветов, перед самым его носом две яркие бабочки играли в догонялки, но он не обращал на них внимания. Ухарю показалось, что мышонок взволнован его маленькие чёрные глазки бегали, а уши шевелились.
Привет, Вилли, рассеянно сказал мышонок.
Ухарь заметил за спиной Мишеля телегу, нагруженную бочками и запряжённую рохлей. Рохлей в Трутландии водилось без счёта.
Понурые, похожие на грустных лошадей, рохли помогали перевозить тяжести. Правда, не по своей воле, а потому, что позволяли себя запрягать и на себе ездить.
Рядом с телегой на сильных задних лапах, скрестив передние на груди, шагал красавец трутень. Он был горделив, мохнат и статен. Его полосатая чёрно-жёлтая шуба так и лоснилась на солнце, а кристально-чистые, прозрачные крылья переливались всеми цветами радуги.
Телега скрипнула и остановилась, а рохля тут же принялась жаловаться на усталость и утирать копытом пот со лба. Трутень подлетел к Мишелю. Из-за непомерной полноты ему приходилось отталкиваться лапами, чтобы вновь и вновь отрываться от земли.
Мишель, я привёз мёд, как договаривались, прожужжал он. Две бочки гречичного, две лугового и две липового. Липовый объеденье.
Трутень облизнулся. Он широко улыбался и переминался на всех четырёх лапах, словно ожидая похвалы.
Мишель кивнул.
Спасибо, Бжижик, ты очень помог. Оставь мне две бочки липового, а остальные пусть пока в сарае постоят. Я сейчас поколдую над мёдом и скормлю Сюсьтику одну бочку перед обедом и одну перед ужином. Это ему обязательно поможет.
Не сомневаюсь, Бжижик принялся выгружать бочки с телеги.
Чего стоишь, помоги! обратился он к рохле, но та даже ухом не повела, продолжая жаловаться на то, что её заездили.
К Вилли наконец вернулась способность соображать.
Ух, ты скормишь Сюсьтику бочку мёда перед обедом? Но ведь Сюсьтик это муравей, правда?
Конечно, муравей. А что тебя смущает?
Я немного беспокоюсь, как бы муравей не объелся, с опаской произнёс Вилли. Его вдруг посетила мысль, что мышонок сошёл с ума.
Не волнуйся, он ещё добавки попросит, усмехнулся Мишель. Муравьи насекомые прожорливые.
Да уж, этот муравей на аппетит не жалуется, подтвердил Бжижик.
Рохля заковыляла прочь, вкривь и вкось таща за собой телегу, и Бжижик двинулся следом. Он кивнул Мишелю на прощание:
Ну, будь здоров, тебе от Жужи большой привет.
«Или они оба с большим приветом, или мир сильно изменился за то время, пока я выпекал эклеры» подумал Вилли. А вслух сказал:
Мишель, со мной только что связалась Аля, она на Чёрных Холмах. Как её туда занесло? Мне кажется, она попала в беду. Она сказала, что к ней бегут злыдни. Но у неё никогда не было дел со злыднями. Что происходит? Я ничего не понимаю. Мишель, отправь меня на Чёрные Холмы, я должен ей помочь.