Вилли любил свою нору и считал её лучшим местом на свете. К сожалению, он давно не бывал здесь весь последний год ухарь учился в школе и жил в избушке Лешего, где находилась Школа Лесной Магии. Стояла избушка на другом конце Бякандии, и, чтобы доставить Вилли в родную нору, волшебный мышонок Мишель присылал за ним специальный транспорт птицу Великое Каркало. А вчера птица доставила его сюда, чтобы он испёк замечательные эклеры для школьного праздника последнего звонка. Готовить дома, в любимой печи было обязательным условием Вилли на кухне он знал каждую баночку, каждый пакетик со специями, и хранил как зеницу ока своё сокровище кулинарную книгу. Он не сомневался, что только в родных стенах эклеры получаются воздушными, нежными и тающими во рту.
Ухарь потянулся и зевнул, но сразу вспомнил, что сегодня некогда разлёживаться: много дел по хозяйству. Вилли встал, умылся из глиняного кувшина, почистил зубы, расчесал усы, привёл в порядок и без того аккуратные ноготки на двенадцати пальцах и сказал сам себе: «Ну вот, теперь я готов печь эклеры». Он открыл шкафчик, где хранились мука и крупы И столкнулся с величайшим разочарованием в своей жизни.
А случилось вот что: бумажная пачка с пшеничной мукой высшего сорта была кем-то зверски погрызена и, более того, опустела наполовину. Не иначе, как какой-нибудь зверёк или насекомое повели себя столь некорректно, если не сказать, по-свински.
Пачку с мукой ухарю дал вчера Мишель, и она всю ночь простояла на полке ухарь не стал пересыпать её в банку, поскольку предназначалась она исключительно для эклеров. Вилли, не веря своим глазам, уставился на следы зубов и белую мучную дорожку на полке. Нет, это просто уму непостижимо! Вилли всегда с большим уважением относился к насекомым и грызунам, при любой возможности предоставлял им дружескую поддержку, оставлял для них хлебные крошки вокруг хлебницы и никогда, НИКОГДА ни на кого не наступал. Как можно было учинить такое вероломство по отношению к нему?! Это было гадко, бесчестно и попирало его права ухаря. Особенно обидно было то, что преступление совершили ночью, когда он мирно спал, ни о чём не подозревая. Глядя на испорченную пачку, Вилли думал о несправедливости жизни, как вдруг
Привет! прозвучал тонкий голос с лестницы, ведущей к открытому люку на потолке. В тёплое время года ухарь не закрывал люк на ночь, чтобы нора проветривалась на свежем воздухе крепче спится.
Вилли оглянулся и увидел на лестнице белку.
А, привет, Шустрик! механически ответил Вилли и вновь занялся мукой. Но тут его посетило странное беспокойство: белка говорила на общем языке Бякандии, тогда как ещё вчера все птицы, звери, животные и насекомые общались на собственных, только им понятных языках. Неужели сегодня они вдруг заговорили на общебякандском?
Шустрик, ты меня понимаешь? удивлённо спросил Вилли.
Что вы имеете в виду? отозвалась белка.
Ух, я надеюсь, это не ты погрыз пачку с мукой?
Как вы могли такое подумать! возмутилась белка. Я всеми уважаемый грызун, отец семейства, обладатель титула «Самый пышный хвост». Я и заскочил-то на минутку по-приятельски, поболтать.
Ух, извини, я сейчас занят, мне надо печь эклеры, сказал Вилли вежливо. Но ты болтай, если хочешь, хоть целый день. Ты мне ни капли не мешаешь.
Впоследствии Вилли пожалел об этих словах, так как Шустрик болтал полдня и поведал ему о своей супруге Рыжинде и о детёнышах в количестве 169 штук, каждого из которых он помнил по имени и окрасу. Было у Шустрика ещё 583 племянника, с которыми никак не складывались отношения, а родня со стороны Рыжинды и вовсе чинила козни, вплоть до того, что воровала грибы, развешенные на ветках для сушки. Как не стыдно!
Минут через пять Вилли перестал его слушать. Он достал кулинарную книгу с пожелтевшими от времени страницами и открыл её на рецепте эклеров. Ухарь всегда строго придерживался рецептов, в отличие от тех поваров, которые готовят «на глазок» и «по вкусу». Ухарь считал, что в любом деле необходимо быть точным и следовать правилам. Он взял кастрюлю, налил в неё воды, положил масло и довёл воду до кипения. Затем снял кастрюлю с огня, просеял в неё муку и перемешал. Но тесто вышло слишком жидким! Ведь теперь, когда муки в пачке стало намного меньше, и воды надо было лить меньше, но Вилли этого не предусмотрел.
Фити-фити-фью! Добавь муки! раздался чей-то звонкий голос.
Это была синица. Она сидела на серванте и внимательно наблюдала за действиями Вилли.
Ух, ага, спасибо, рассеянно сказал Вилли. После говорящей белки он уже ничему не удивлялся.
Ухарь добавил на глаз муки из личных запасов. Но теперь тесто вышло слишком густым!
Фити-фити-фью! Разбавь густое тесто водой! пропела синица.
Он развёл тесто. Потом снова развёл и снова всыпал муки по совету синицы. Потом дал себе слово не слушать ничьих советов, а полагаться только на себя. И снова разбавил водой, но, чтобы он ни делал, тесто выходило не таким, как обычно. Рецептура была нарушена. Когда ухарь испёк эклеры, они не были воздушными и не таяли во рту произошла катастрофа. Именно в этот момент раздался звонок Али по бякобуку. Уставший, измученный, перепачканный мукой, Вилли заухал: