У нас в Атланте нет ступенек даже возле входной двери, так, небольшой наклончик. С каждым шагом я ненавижу горгулий все сильнее и сильнее, а потом добираюсь до выхода и
Действительно оказываюсь наверху. Я перехожу по забитой туристами галерее из Северной башни в Южную. А вот и мой район! И Пантеон! Его огромный купол производит впечатление даже отсюда, но туристы вовсю фотографируют горгулий.
Нет. Не горгулий. Химер.
Сент-Клэр однажды сказал мне, что большинство людей под словом «горгулья» подразумевают химер. Горгульи это тощие твари, которые крепились горизонтально к стене дома и использовались в качестве водостока. А вот зачем нужны химеры, я не помню. Может, они защищали собор? Отпугивали демонов? Будь Сент-Клэр здесь, он бы мне рассказал. Хочется ему позвонить, но, наверное, он все еще занят с отцом. Не стоит беспокоить его.
Галерея химер действительно клевая. Статуи полулюдей-полузверей, гротескные фантастические создания с клювами, крыльями и хвостами.
Мне больше всего нравится тот, что сжал голову ладонями и высунул язык, созерцая город. А может, он просто несчастен? Или грустит? Я заглядываю в колокольню. А там большой колокол.
Что я здесь делаю?
Возле очередной лестницы стоит охрана. Я делаю глубокий вдох. «Бон суар», говорю я. Охранник улыбается и пропускает меня. Я проскальзываю внутрь. Впереди крутая спиральная лестница, которая становится все уже и уже по мере подъема. Каменные стены очень холодные. Впервые за день меня охватывает страх падения. Какое счастье, что я одна. Если кто-то начнет спускаться и он окажется хоть чуть-чуть крупнее меня, я не представляю, как мы разойдемся. Сердце стучит все быстрее, шаги эхом отдаются в ушах, и я начинаю переживать, не совершила ли ошибку, когда
Я уже там. На вершине Парижа.
Как и в Галерее химер, здесь установлена защитная сетка, чтобы никто не выпал или не спрыгнул с крыши. Высота такая, что я весьма благодарна тем, кто установил ограждение.
И пока я одна, я просто сажусь в тихий угол и рассматриваю город.
Скоро я уеду. Интересно, что сказал бы отец, увидев, как трудно мне распрощаться с этим городом. А ведь я делала все, чтобы остаться в Атланте. Отец, конечно, желал мне добра. Глядя, как лодочки скользят вниз по Сене, а Эйфелева башня возвышается над Марсовым полем, я наконец это осознаю. Шум на лестнице застает меня врасплох дикий крик и топот ног. Кто-то взбегает по лестнице. А я здесь одна.
Расслабься, Анна. Это наверняка какой-нибудь турист.
Бегущий турист?
Я готовлюсь к вторжению, и оно тут же происходит. На смотровую площадку врывается мужчина. На нем подростковые спортивные шорты в обтяжку и кроссовки для бега. Неужто он поднялся по лестнице ради забавы? Не замечая моего присутствия, мужчина делает упражнения на растяжку, скачет на месте в течение тридцати секунд и стрелой уносится вниз.
Как странно.
Я усаживаюсь обратно, и вдруг вновь раздается крик. Я подскакиваю. Зачем этому бегуну так орать? Наверное, там есть еще один человек, которого этот бегун напугал, и тот боится упасть. Как бы то ни было, крик стихает. Я вспоминаю Сент-Клэра с его страхом высоты. А вдруг этот человек попал в ловушку? Со все возрастающим ужасом я понимаю, что кто-то действительно мог упасть.
И бросаюсь вниз по лестнице. «Хеллоу? Бонжур? Ка ва?» Никто не отвечает.
Я спускаюсь еще на несколько пролетов, недоумевая, почему этим занимаюсь я, а не охрана.
Есть там кто-нибудь? Вам нужна помощь?
Снизу доносится странный шорох, и я продолжаю аккуратно спускаться.
Хеллоу?
Должно быть, он не знает английского. Наконец я различаю учащенное дыхание. Он прямо подо мной, нужно лишь повернуть за угол
Хеллоу?
Должно быть, он не знает английского. Наконец я различаю учащенное дыхание. Он прямо подо мной, нужно лишь повернуть за угол
Я кричу. Он кричит.
Глава сорок шестая
Какого черта ты здесь делаешь? Боже, Сент-Клэр! Я чуть не обделалась от страха.
Он садится на корточки и касается ступенек, взволнованный больше, чем когда-либо.
Зачем ты пошла вниз? огрызается он.
Я пыталась помочь. Услышала крик. Подумала, что, возможно, кому-то плохо.
Сент-Клэр густо краснеет.
Нет. Мне не плохо.
Что ты здесь делаешь? спрашиваю я в очередной раз, но парень молчит. По крайней мере, позволь мне помочь.
Сент-Клэр встает, и его ноги дрожат, как у новорожденного ягненка.
Я в порядке.
Нет. Ты совершенно точно не в порядке. Дай мне руку.
Сент-Клэр сопротивляется, но я хватаю его и быстро тащу вниз.
Подожди. Он смотрит наверх и сглатывает. Я хочу увидеть вершину.
Я окидываю его самым скептическим взглядом, на который только способна:
Ну конечно.
Нет, со все возрастающей решимостью говорит Сент-Клэр. Я хочу увидеть вершину.
Прекрасно, идем. Я отпускаю его ладонь.
Он просто стоит. Я снова беру его за руку:
Ну же, идем.
Подъем выходит медленный. Какое счастье, что за нами никого нет. Мы молчим, но Сент-Клэр до боли сжимает мою руку.
Почти у цели. Ты молодец, просто молодец.
Зат кнись.
Наверное, мне стоило бы столкнуть его с лестницы.
В конце концов мы достигаем вершины. Я отпускаю его ладонь, и Сент-Клэр оседает на пол. Я даю ему несколько минут.