Басня начинается описанием процветающей державы, напоминающей Англию того времени. Под маской с виду безмятежного социума вовсю процветает порок. Нет торговли без обмана, нет конторы без взяток и коррупции:
Пороком улей был снедаем,
Но в целом он являлся раем[658].
Пчелы жалуются и считают, что в справедливом и честном обществе им жилось бы лучше. Пчелиный бог Юпитер[659] внял их просьбам и превратил пчел в честных и добродетельных существ.
Заимодавцам нет заботы,
И адвокаты без работы,
Поскольку сразу должники
Вернули с радостью долги;
А кои возвратить забыли,
Тем кредиторы долг простили[660].
А далее вот что: вместо процветания пчелиного улья все происходит с точностью до наоборот. Многие пчелы теряют работу, так как в государстве, где нет нужды в решетках на окнах и окованных железом дверях, не требуется большое количество кузнецов. Остаются не у дел судьи, юристы и адвокаты, пропадает также нужда в чиновниках, занимающихся правоохранительной деятельностью. Поскольку исчезли роскошь, обжорство и богатство, то за снижение спроса на товары расплачиваются обычные люди земледельцы, наемные работники, сапожники и портные. Пчелиный народ стал миролюбивым, поэтому прекратил и вооружаться. Конец у басни печальный. Пчелиный рой вымирает, выживает лишь малая его часть: в существовании остальных пчел нет необходимости, и им просто не прокормиться. В конце концов другой рой выгоняет их из улья, и пчелы находят пристанище в обломках упавшего дерева.
Ода пороку и богатство народов
«Гордость и тщеславие построили больше больниц, чем все добродетели, вместе взятые», пишет Мандевиль[661]. По его собственным словам, он ставит перед своим временем горькое зеркало с единственной целью показать ему его лицемерие[662]. Именно двуличие Мандевиль, собственно, и считает главным грехом своего окружения и пчелиного улья. Истина, по его мнению, в том, что, несмотря на все старания, от пороков обществу не избавиться никогда:
Этого, как я уже сказал, следовало бы естественно ожидать от опубликования изложенных мною взглядов, если бы людей можно было сделать лучше при помощи того, что им говорят. Но поскольку люди в течение уже столь многих столетий не менялись, несмотря нa многочисленные поучительные и изощренные писания, посредством которых предпринимались попытки их исправить, то я не настолько самонадеян, чтобы полагать, что мой столь незначительный пустячок может добиться больших успехов[663].
Мандевиль утверждает, что «пороки неотделимы от великих и могущественных обществ»[664]. Недостатки и человеческие слабости он приравнивает к отбросам на улицах: да, неприятно, пачкают обувь и одежду, задерживают в дороге и портят эстетику города, но грязь неотделимая часть любого места, где живут люди: «Грязные улицы являются необходимым злом», и «каждый миг должна образовываться новая и новая грязь»[665]. Если бы, однако, ктонибудь решился искоренить зло (Мандевиль способен представить себе это произошедшим лишь по волшебству или в результате прямого осуществленного, надо подчеркнуть, с недоброй целью вмешательства божества), то он должен был бы заплатить высокую цену. Пороки для экономики выгодны.
Такой уж был гражданский строй,
Что благо нес порок любой[666]
Мандевиль считает, что за отсутствие безработицы, быстрый оборот товаров в торговле и дефакто за богатство народа мы должны быть благодарны порокам, безнравственности. Если говорить современным языком, то они умножают платежеспособный спрос, который становится движущей силой экономики. Если Адам Смит только искал источник богатства народа, то Мандевиль его нашел, включив пороки в экономическую систему.
К тому ж у этого народа
На все менялась быстро мода;
Сей странный к перемене пыл
Торговли двигателем был[667].
Если бы мы все же допустили существование честного общества, то оно должно было бы забыть об экономическом процветании и не рассчитывать на более или менее значимую роль в истории. Сам Мандевиль не отдает предпочтение ни тому, ни другому варианту устройства социума, он только обращает внимание на то, что каждый из них приносит: «Религия это одно, а торговля другое»[668]. Если бы религиозные идеалы были реализованы в конкретном обществе, то возник бы бедный и «глупо невинный» социум. Люди должны сделать выбор между нравственностью и процветанием, в этом для поэтаэкономиста заключается компромисс. Это распространенное заблуждение «полагать что и при отсутствии гордости и роскоши можно есть, носить и потреблять те же самые вещи, занимать такое же число ремесленников и мастеровых, а страна может быть такой же во всех отношениях процветающей, как и те, где безраздельно господствуют эти пороки»[669]. Таким образом, согласно идее Мандевиля, богатство народа растет благодаря человеческим аморальным склонностям, превратившимся в пагубную привычку.
Давайте рассмотрим тогда, что необходимо для возвеличивания и обогащения страны. Первыми желательными благоприятными условиями для любого общества людей являются плодородная почва и подходящий климат, умеренное правительство и территория, которой больше, чем нужно для данного числа людей. Все это сделает человека спокойным, любящим, честным и искренним. В таких условиях люди могут быть настолько добродетельны, насколько это возможно без малейшего вреда для общества, и, следовательно, счастливы так, как этого им самим хочется. Но у них не будет ни искусств, ни наук, и мир будет сохраняться не дольше, чем позволят соседи; они должны быть бедны, невежественны и почти лишены того, что мы называем жизненными удобствами, и все главные добродетели, вместе взятые, не обеспечат им даже сносной одежды или горшка каши. Ибо в этом состоянии ленивого покоя и глупой невинности раз не надо бояться больших пороков, то и нельзя ожидать скольконибудь значительных добродетелей.